Горячее северное лето - стр. 44

К черту север, к черту медведей, к черту показания приборов, хотелось сказать Таисии. Просто позвольте запереть его неугомонного Радова в спальне и пусть весь мир подождет, а потом она с чистой совестью уедет.

Проклятье, да что это с ней? Как можно столько времени думать об одном-единственном мужчине? Почему ее кожа там, где он касался ее, горит так, как будто она провела весь день на солнечном пляже? Почему между ног опять влажно, а щеки пылают так, как будто ей снова шестнадцать и она только что впервые целовалась?

Она коснулась своего лица. Наверное, просто раздражение из-за его неухоженной, колючей бороды. Страстные поцелуи с заросшим Робинзоном для женской кожи не проходят бесследно.

Но ведь у Джея тоже борода?

Радов прав, Джей тратит много времени на то, чтобы регулярно приводить бороду в порядок, и ведь не зря! После поцелуев с Джеем лицо не горит, как после прогулки в минус пятьдесят. И сердце не колотится, как при аритмии. И давление после этих поцелуев не зашкаливает, как при гипертонии.

Господи, может, это просто старость?

***

Этим вечером Джей не стал опять настаивать на том, чтобы они сдвинули кровати. Не стал он и лишний раз спрашивать, в порядке ли она. Он разделся первым и быстро забрался под одеяло и только, лежа на спине и глядя в потолок, внезапно произнес:

— А ты знаешь, какой породы пес Радова?

В какой-то момент Таисия поняла, что просто сидит и водит расческой по волосам, глядя в одну точку.

— Я не разбираюсь в собаках, — пожала плечами она, откладывая в сторону расческу. — И потом, ты ведь уже говорил, что мастиф.

— Мастифы бывают разными. Я не был уверен, какой у Радова пес, когда мы только прибыли, потому что только читал об этих собаках и ни одну не видел вживую. Только на фотографиях.

— Хочешь сказать, что теперь знаешь?

— Да. Паша показал их рубку, как они в шутку называют этот сарай. Там есть спутниковый телефон, рация и даже интернет. Я отправил своим короткие электронные письма и заодно погуглил породу пса. Так вот я не ошибся. У Радова тибетский мастиф.

— И что?

— А то, что это самая дорогая собака в мире. Можешь представить, чтобы руководитель метеостанции заплатил минимум десять тысяч долларов за щенка?

— Сколько?

— Ага, ты не ослышалась, а я не ошибся. Самый дорогой мастиф в мире был куплен вообще за несколько миллионов. Ну как, Тая? Похоже это на того, кому зарплату платит государство?

— Я слышала, что на севере много зарабатывают.

— Да, но Радов приехал сюда уже со щенком. Паша так сказал. Значит, он купил его еще до того, как стал получать свою «северную» зарплату.