Горячее северное лето - стр. 40
Таисия сдула светлую прядь со лба и глянула на него, приподняв одну бровь. Молча подошла к холодильнику и достала банку, которую Радов сам же и вскрыл за завтраком. Поставила эту банку перед ним. Хотя сама при этом не произнесла ни слова, ее глаза красноречиво сказали о многом.
— Хотите мне что-то сказать, Таисия? — уточнил Радов.
Таисия откинула крышку сгущенки и провела по ней пальцем. Медленно облизала.
— Все мужчины одинаковы, — сказала она.
С невозмутимым видом встала у раковины, включила воду и принялась мыть посуду.
Радов чувствовал себя одураченным. И для кого весь этот цирк со смиренным видом? Хочет сделать так, чтобы Радов поверил, что она и в жизни вот такая скромная мышь, какой прикидывается?
И как, проклятье, у нее только получается выводить Радова из себя одной-единственной фразой?! Какие это — «все мужчины»? Не хрен его сравнивать с остальными. Особенно если все ее мужчины были такими, как этот Джей. Холеными секс-игрушками с собачьими кличками.
Закипел чайник, и Радов заварил кофе. Добавил сгущенку и вернул ее в холодильник. Откуда он мог знать, что сгущенку нужно искать там? Ведь не он ее туда ставил.
— Не все мужчины одинаковы, Таисия, — сказал он. — Просто вы, видимо, выбираете одних и тех же. Недалеких и молодых, кого собственная борода волнует больше всего остального.
Таисия хмыкнула, намыливая тарелку.
— Я имела в виду то, что вы, мужчины, дальше своего носа не видите, — ответила Таисия. — Даже на собственной кухне, на которой прожили не один год, мужчины равно не могут ничего найти, чего не скажешь о женщинах. Так что не такой уж вы уникум, Радов, как вам кажется, — сказала она, глянув на него через плечо. — А вашу бороду действительно не мешало бы привести в порядок.
Радов закипал, как тот чайник на плите.
— Не говоря уже о том, что воровать женские трусики — отстойное хобби для руководителя метеостанции, — закончила Таисия.
Ну все, забрало рухнуло.
Радов метнулся, рывком вжав ее в раковину. Таисия тут же попыталась сбежать, но ускользнуть не получилось. Радов крепко держал ее талию, впившись пальцами в мягкий свитер.
Он привык к твердым, холодным и грубым предметам, от которых на руках оставались мозоли, и давно забыл те ощущения, которые мужчина испытывает, когда касается женщины.
Цветочный аромат шампуня к вечеру не ослабел, и Радов вдохнул его полной грудью прежде, чем заговорить. Ему о многом хотелось высказать Таисии, а для этого требовался воздух в легких.
Но цветочный запах уже стал его персональным ядом и наркотиком. Он отравлял организм и вместе с тем приносил наслаждение, вызывая стойкое привыкание. За одни только сутки, что она провела рядом, он уже стал зависим. Что будет через двое суток? И что будет, когда она уедет навсегда? Как прикажете «слезать» с этого наркотика? Может быть, поэтому он и утащил сувенир на память. Но ведь одного сувенира будет мало. Хотелось взять больше, запомнить больше.