Горячее северное лето - стр. 27
— Могу, — твердо ответил Паша, — но если медведь рядом? Может, попросим отсрочку у Амдермы? Там темень и дождь не дает расслышать звуки. Если он нападет, вы просто ничего не успеете сделать. Особенно если он… уже распробовал кровь.
В коридоре повисла тишина. Только стучал по козырьку над входной дверью дождь, но этот звук больше не успокаивал. Теперь шорох дождя скрывал опасность, которая бродила вокруг станции, прячась во мгле.
— Нельзя не выйти в эфир, — ответил Радов. — Идет лед и быстро, нам нужно отправить данные для судоходства.
— Но…
— Ружье, — напомнил Радов.
Он отпустил собаку и поднялся. На темной одежде не были видны пятна крови, но Тая знала — они там есть.
— Света, мешок.
Девушка подняла заплаканные глаза на Радова, кивнула и убежала.
— Утром я сам похороню, — сказал Радов Паше, хотя тот и не рвался делать это сам.
Когда Паша молча ушел за ружьем, Тая почувствовала, что Джей потянул ее за собой в комнату. Сейчас они здесь лишние.
Но Тая не хотела уходить. Не хотела оставлять этого мужчину там, один на один с горем и опасностью. Не хотела отпускать его за дверь.
Радов не смотрел на нее. Он тихо подозвал к себе пса, и мастиф тут же примчался. Склонил голову, обнюхав тело Дуси.
Радов натянул на себя мокрый дождевик с гвоздя в прихожей, потом взял из рук Светы холщевый мешок. Сам упаковал в него собаку и вынес в сени. Подоспел Паша с ружьем, которое он нес с благоговейным ужасом на лице. Радов больше не появлялся в коридоре, ружье он, видимо, так и принял в сенях, оттуда же кликнул пса и вместе с ним покинул станцию.
— Идем, Тая, — напомнил о себе Джей.
— Но как он будет там… один? — прошептала она.
— Так же, как и до этого, — ответил Паша. — Жаль, что Афанасий в отпуске. Обычно, когда поблизости медведи, по технике безопасности, мы должны ходить парой.
Будничный и спокойный тон, а значит, правила Радов нарушает не в первый раз. С тяжелым вздохом Паша отправился за тряпками и стал вытирать пол. Светка тихо плакала на кухне.
— Идем, Тая, — с нажимом сказал Джей. — Мы здесь ничем помочь не в силах.
— У вас хотя бы свет снаружи есть? — спросила Тая Павла.
— Имеете в виду фонари? — спросил он, не поднимая головы, пока вытирал пол от крови. — Не, фонарей нету, но у Федора Михайловича должен быть карманный. Чтобы подсвечивать приборы хватает.
Тая взглянула в окно, за которым не видно было ни зги. Представила, как Радов идет, прислушиваясь к каждому шороху, по размокшей грязи с ружьем наперевес в одной руке и фонариком в другой. Он должен снять данные для судоходства и Росгидромета, чтобы в завтрашних утренних новостях появилась та самая цифра в углу экрана. Цифра, от которой большинство зрителей потом отмахнуться со словами: «Ой, да врут опять».