Размер шрифта
-
+

Городок - стр. 18

Прошло, вероятно, полгода, как неожиданно у Валентины судьба резко, круто и бесповоротно переменилась.

Однажды вечером в дверь их общежительной комнаты на три койки постучали. Ребят никто в этот вечер не ждал, крикнули: «Войдите!»

Вошёл высокий очень, вполне симпатичный мужчина.

– Здравствуйте, девочки. Я вот, извините, к Вале. И у меня просьба к вам: я с ней всего пять минут переговорю. Вы сможете в коридоре подождать?

Девы даже очень согласились, но глаз с этого дяденьки пока не сводили.

Такая уж особенность женского пола – всегда думают: «А вдруг?!»

Вышли, от двери далеко не ушли, но разговора почти не слышали. Только отдельные возгласы Вали:

– Ой, конечно! Да, да, немедленно… Нет, ни за что откладывать не хочу… Я очень долго… ждала…

Дверь не открылась ни через пять, ни через двадцать пять, ни через пятьдесят минут.

А девы в коридоре стали мёрзнуть. Хоть халатики байковые, но ноги-то – в тапках. А по коридору ветер гуляет туда-сюда.

В общем, стали девушки за Валечку опасаться и, постучав, вошли. В свою комнату.

На Валентининой кровати лежал галстук и рубашка этого самого дяденьки, а он сидел почему-то в майке за столом. На коленях у него сидела Валентина и, не оборачиваясь и не отвлекаясь совершенно, целовала беспрестанно этого совершенно всем незнакомого молодого мужчину.

– Мы замерзли, извините, – пролепетали девушки.

– Нет, это вы извините. Мы просто договорились, что женимся. Вот и немного за часами не следим, – тихо и вежливо отвечал им мужчина. – Да вы стаканы-то, стаканы пододвигайте.

Что девы сделали с удовольствием. Этот мужчина принёс, оказалось, портфельчик, в котором находился коньяк армянский и традиционная зубровка.

Девочки, в отличие от Вали, самообладание не потеряли. Появились и тарелочки, и хлеб. Даже копчёная грудка утки оказалась у девчат.

Вечер, извините, перестал быть томным. А когда уж «случайно» в комнату зашёл комендант общаги, да, узнав, в чём дело, мигом принёс бутылку шипучего, то тут уже начал гулять весь коридор второго этажа.

«Горько» и снова «горько» неслось отовсюду. А молодым что! Вот то-то!

Видно, комендант был человек сердечный. Потому как в третьем часу ночи появились дрожки, которые помчали молодых на Электрическую, где в бараках было проживание Николая Ивановича Абазы, мастера электростанции.

Конечно, какая же гулянка без песен. Особенно когда свадебная. Поэтому, когда молодые выходили из комнаты, девочки затянули:

Косив Ясь конюшину,
Поглядал на дивчину.
А дивчина жито жала
И на Яся поглядала[2].

Утром Николай Иванович, выпросив у директора электростанции машину, с шиком подвёз Валю к общежитию.

Страница 18