Города власти. Город, нация, народ, глобальность - стр. 4

Города возникли как сосредоточия власти и богатства примерно пять тысяч лет назад. Льюис Мамфорд определил однажды город как «точку максимальной концентрации власти и культуры того или иного общества»[6], а впоследствии первым пунктом в своем списке «основных функций города» поставил «преобразование власти в форму»[7]. Сегодня в городах проживает более половины населения всего человечества; власть и богатство достигли беспрецедентного уровня планетарной концентрации. Сегодня, когда мы стоим на пороге планетарной урбанизации, понять то, как власть проникает в искусственную городскую среду и влияет на нее, – задача не только исследовательская, но даже в большей мере гражданская.

Вопреки заявлениям Мамфорда, история и социология города в их основных направлениях чаще оставляли власть без внимания или же изучали лишь прошлые ее проявления. Интересы самого Мамфорда после увлечения барокко сместились в сторону исследования техники и экономики. Недавняя (и действительно качественная) коллективная работа с многообещающим названием «Воплощения власти» начинается с барокко и на нем же заканчивается[8]. Во внушительной «Истории города» Леонардо Беневоло европейские революции 1848 г. представлены в качестве границы между «либеральным» и «постлиберальным» городом, но Беневоло почти не интересуется властью после 1848 г.[9] Питер Холл представляет ось культурного развития в книге «Города в цивилизации», своей поздней работе, однако в четвертом томе, посвященном «городскому порядку», политическому порядку внимания почти не уделяется[10].

Великий историк и социолог Чарльз Тилли был весьма жестким и критичным исследователем власти, но при этом оставался структуралистом, изучающим материальные сети, а потому мало интересовался смысловыми формами городов – которые он в основном рассматривал в качестве места концентрации капитала – или же государств. Он не принимал различия между барочными, абсолютистскими, династическими государствами, с одной стороны, и национальными государствами с их национальными столицами – с другой, либо не считал это различие важным[11]. С его точки зрения, после отречения императора Карла V в 1557 г. «национальные государства стали играть первостепенную роль», особенно после 1700 г.[12]

Примеров плодотворного взаимодействия политической теории/истории и урбанизма не так уж много, их результаты оставались достаточно слабыми, так что великому урбанисту Питеру Холлу сошла с рук его типология столичных городов, причем не раз, а два или три: впервые – в 1993 г., а потом в 2006 г. и в издании в мягкой обложке, выпущенном в 2010 г.