Города власти. Город, нация, народ, глобальность - стр. 22

. Современный малайский национализм, как указывает мемориал национального парка Тунку Абдал Рахман в Куала-Лумпуре, возник после Второй мировой войны в качестве протеста против планов британцев сократить полномочия традиционных правителей и установить равные колониальные гражданские права для малайцев, китайцев и тамилов. Тогда как независимая Индия распрощалась с княжествами Индии.

Нация реактивной модернизации – это досовременное королевство, определяемое законом князя, императора, короля или султана. Так понимали ее успешные модернизаторы Японии Мэйдзи, как и менее успешные правители Сиама и Абиссинии, а также вскоре разгромленные модернизаторы Кореи династии Чосон, Китая династии Цин и Османской империи. Повседневное свое название королевство часто (хотя и не в Японии) получало от исторически наследуемого режима, синонимичного правящей династии. В этом случае современная задача состояла не в национальной эмансипации, а в перестройке королевства в нацию. В Японии такая задача была в большей степени упрощена высокой этнической однородностью страны и незначительным отличием связанных друг с другом регионов. Наиболее значительной мерой национальной унификации стала отмена феодальных владений даймё, в результате чего их земли были возвращены «императору». Модернизаторы Мэйдзи выстроили современную японскую нацию вокруг символа и мистики императора, чей статус, хотя и не власть, все больше превозносился по мере продвижения процесса модернизации, достигшего кульминации к 1930-м годам и войне на Тихом океане во время Второй мировой.

В XXI в. в Японии и Таиланде монарх является высочайшим символом нации, в сравнении с которым британский монарх, несмотря на все оказываемые ему почести и протокол, выглядит просто гражданской знаменитостью, но это именно символ нации, а не землевладелец. Великий модернизатор Сиама король Чулалонгкорн (Рама V) стал даже предметом религиозного культа, что я понял в 2007 г., взглянув на его конную статую в Бангкоке.

Национальный язык и культура не являлись в этом случае основными вопросами. Они были заданы собственно королевством или царством, хотя статус китайской цивилизации и культуры пострадал от постоянных поражений Китая. Они вышли на передний план, когда турецкая нация пришла на смену развалившейся Османской империи.

Национальные столицы, возникшие в ходе освобождения от колониализма или же в результате реактивной модернизации, отличаются двойственностью в своих тенденциях, поскольку в них накладываются друг на друга урбанистические элементы разных цивилизаций. Гегемоническая комбинация, впрочем, в этих случаях разная. Центр колониального города был построен завоевателями, а потом его захватили бывшие колонизированные, фактически воспроизводя характерную для колониального города двойственность. Центр реактивной модернизации – обычно это княжеский дворец и его окружение – оставался в руках местного населения, хотя и «модернизировался» за счет импорта зарубежного стиля и удобств. Парафразируя учение социалистического реализма, мы могли бы сказать, что он был иностранным по форме, но местным по содержанию.