Город звериного стиля - стр. 25
– И расскажу, как время придет. По пещерам-то пошарься с мое, так не то что в Белого, а и в горных хозяев поверишь. Я-то что, возраст, а ты парень молодой, девки горные как раз к таким и льнут, таких и уводят, – дед задумчиво взял со стола какой-то камешек с блестящей прожилкой. – В пещере-то бывал когда?
– В Саблино под Петербургом. С классом. Но это так, песок добывали, чтоб хрусталь варить. Какая-то ненастоящая пещера.
– А у нас тут настоящих почти восемьсот только открытых. Есть ледяные, есть с реликтовым льдом, есть затопленные. Еще сколько-то, которые местные в тайне держат. Или те, о которых забыли давно. Народу ведь тут погибло сколько, кто тайные места знал. Ну, и таких далеких мест, куда только чудом добраться, хватает. Там дальше к Кунгуру – карст, пустоты, пещеры. Так вот идешь меж елок да кедров, ступишь куда – и провалишься. Глядишь, вот тебе и новая пещера. Вон Семь Пятниц5 в восемнадцатом году так и открыли.
– И ты так – ступал и хрусть?
– Было дело. А камни… Что ты думаешь, Мурашка: они живые все. Только жизнь их другая. Мы для них – что для нас пылинки… Да, архейские-то гнейсы… Сейчас найду…
Дед подошел к одному ящику, к другому, наконец вынул зелено-серый пестроватый кусок породы, подал Муру:
– Вот. Гиперстеновый плагиогнейс. Прошу любить. Он зародился три с половиной миллиарда лет назад. Всего через полмиллиарда после формирования современной литосферы, под высокими давлениями и температурами, среди прочих гнейсов, сланцев и амфиболитов. Другие породы с тех пор размалывало до песка, пыли и глинистых частиц, едва не до атомов, и снова складывало в камень, и так не раз. Ну как наши пермские песчаники, например. А этот остался неизменным с того самого времени, все миллиарды лет… Чего молчишь?
– Страшно.
– На-ко вот, – дед порылся в ящике и подал небольшой кусочек такого же камня. – Глыбу-то эту тебе куда, а этот можно в кармане носить.
– Спасибо, – Мур зажал камешек в кулаке. Все равно осознать эти миллиарды лет мозг не мог.
Дед усмехнулся:
– Привыкнешь. Ну, осмотрелся? Пойдем дальше.
В чулане, дверь в который открывалась в дальней комнате, дед открыл люк в полу, щелкнул таким же черным старинным выключателем – и желтый свет зажегся под полом, осветил добротную лестницу и красные кирпичные стены.
– Это голбец, – сказал дед, развернулся и стал осторожно спускаться. – Ну, подпол. Древняя система хранения.
Мур, отгоняя воспоминания обо всех просмотренных ужастиках про подвалы, спустился за ним, как в холодную воду. Тут и правда было куда холоднее, даже пахло морозом. Вдоль стен – полки с ящиками, полными консервных банок, бачки из нержавейки с крупами, какие-то канистры, картонные коробки с упаковками ИРП, причем с маркировкой этого года. Куда деду столько припасов?