Город в конце времен - стр. 89
– А у тебя бывало так, что и Джо и Джим… э-э… оба уезжали в отпуск?
Его собеседник выпустил дымчатую змейку.
– Работал ли я на пустую голову, ты хочешь сказать? Ну нет, я же не могу поставить репризу с двумя невидимками… А что?
– Да так просто, – пожал плечами Джек.
– В общем, такого еще не было, но что вправду достает, так это наши ссоры. Когда не получается заставить невидимку работать его часть. – Он усмехнулся. – Что, собрался сделать комплимент, дескать, как удачно я умею адаптироваться?
– Так оно и есть.
– Искренне хочу надеяться. Работа в офисе не для меня – не вынесу, если коллеги начнут держать пари, кто из нас двоих заявится на службу следующим утром… – Он отшвырнул в траву наполовину выкуренную сигарету и раздавил ее поношенным тапком. Лицо приобрело каменные черты. – Смотри-ка, кто к нам пожаловал. Бродячая тень, выдающая себя за человека.
Высокий, донельзя худой тип – прямо-таки анатомическое пособие – ковылял в их сторону, напоминая балетмейстера в роли зомби: на голове цилиндр, фрак сшит из двух половинок (черной и белой), на спине металлической нитью выткан скелет. На мертвенно бледной физиономии резко выделялись глазницы, окаймленные широкими угольными полосками. От него так и веяло загробной тоской.
Не обращая никакого внимания на Джо-Джима, он со снайперской точностью высмотрел Джека.
– Отвали, Сепулькарий, – сказал тот, сжав кулаки.
Джо-Джим отвернулся и ушел в себя.
Сепулькарий впился в Джека иглами зрачков – изголодавшихся, но не по еде.
– Как поживает твой отец, Джереми? – спросил он гулким басом, походившим на рев быка в пещере.
– Все еще мертв, – процедил Джек. Имя он сменил годы назад – и все об этом знали.
– Я забыл, – сказал Сепулькарий. – Всегда есть смысл забывать неприятное. И вдруг – я увидел тебя, и оно вернулось обратно.
Сепулькарий никогда не производил впечатления артиста популярного или хорошо зарабатывающего. Среди цирковых бродили слухи, что он на самом деле богатый эксцентрик со скверно проработанным номером, в котором полагалось часами неподвижно стоять на углу улицы и провожать глазами пешеходов – время от времени насвистывая им вслед похоронный марш.
Что поделать: от кое-каких баскеров-неудачников – при всем добродушном в общем-то характере профессии – у людей и впрямь ползли мурашки.
В действительности Сепулькария звали Натан Зильберштейн.
– Я работал с твоим отцом, Джек, – продолжал он.
Верно. Лет пятнадцать тому назад Зильберштейн действительно составлял с отцом Джека комедийный дуэт.
– Помню. – Джек повернулся было, чтобы попрощаться с Джо-Джимом, но Сепулькарий больно впился в его плечо цепкими, костлявыми пальцами.