Город в конце времен - стр. 10
Глаза налились тяжестью. Он так и задремал, под темнеющим небом, накрытый шерстяным одеялом, поудобнее пристроив молоток на коленях. Спускался сон, глубокий и ничем не примечательный. Он засопел. В кои-то веки: забвение.
Ноги разъехались, но молоток не свалился.
Джек ничего и никогда не ронял.
Глава 3
ВАЛЛИНГФОРД
Что-то громадное сбило бомжа в мокрый серый кустарник. Он перекатился на бок и выпучил глаза на плоский стальной борт зеленого грузовика-мусоросборщика. Дизель машины рычал и плевался черным дымом. Водитель высунул лысую голову из кабины:
– Эй, бездельник! Найди себе работу!
В животе бомжа шевельнулся комок боли. Голове тоже было не сладко. Он даже имя свое позабыл, помнил лишь то, что бежал от чего-то болезненного и уродливого. Словно камертон зудел в запутанном клубке мыслей…
Переусердствовал, не рассчитал силы.
Пытаясь скрыться.
На ум пришло, что водитель грузовика не стал бы вести себя так нагло, если бы действительно сбил пешехода… хотя бы и бродягу. Нет-нет, он, должно быть, вообще не попадал под машину. Он просто и раньше лежал здесь, лежал бесцельно, на обочине дороги – одна нога заброшена на тротуар, а вторая подогнута чуть ли не под седалище, – осоловело разглядывая дорожный затор на перекрестке.
Мысли приходили одна за другой и складывались в некое подобие головоломки, а затем что-то вновь взметнулось и попыталось рассыпать собранный фрагмент… что-то, плотным узлом засевшее у него под бровями… еще один ум, перепуганный, обиженный.
Бомж с привычной сноровкой раздавил непрошеного компаньона, словно насекомое, и сосредоточился на действительно важных деталях. Прежде всего: кто он? Толстая ветка под боком хрустнула, и он еще глубже провалился в кусты. В спину неприятно врезался запрятанный сверток – рюкзак, пальто, свитер, пластиковая бутылка. Часть его – та часть, которую он пытался подавить, – еще помнила, как укладывала эти вещи. Он и сам ощущал себя свитером, связанным из двух мотков шерсти разного цвета, а на стыке – между половинками – пряжа распускалась. Иначе что бы он делал в ином, предположительно лучшем мире, пряча одежду и воду в кустарнике?
В поле зрения попала левая рука: грязно-зеленый обшлаг с потеками, очень напоминавшими засохшие сопли.
Грузовик свернул налево и уехал, погромыхивая. Район был знаком: рядом со съездом с 5-й федеральной трассы, неподалеку от Сорок пятой улицы. Когда-то он сам, бывало, каждый вечер возвращался по ней домой, сворачивая именно на этом углу.
Да только сейчас машины выглядели неправильно.
Он поднялся на ноги, покряхтывая от боли в стылых мышцах. В животе пульсировала коварная змея боли – нечто, с чем тело уже было хорошо знакомо. Это его встряхнуло. Его,