Город. Сборник рассказов и повестей - стр. 39
В толпе мелькнуло знакомое лицо. Вебстер подался вперед.
– Дженкинс! – крикнул он и почувствовал неловкость, хотя никто не обратил внимания на его возглас.
Робот остановился перед ним.
– Передай Раймонду, – продолжал Вебстер, – что мне надо немедленно возвращаться домой. Пусть сейчас же подаст вертолет.
– К сожалению, сэр, – сказал Дженкинс, – мы не можем вылететь сейчас. Механики обнаружили неисправность в атомной камере и теперь заменяют ее. На это уйдет несколько часов.
– Уверен, что с этим можно подождать до другого раза, – нетерпеливо возразил Вебстер.
– Механики говорят – нельзя. Камеру может прорвать в любую минуту. И вся энергия…
– Ладно, ладно, – перебил его Вебстер, – нельзя так нельзя.
Он мял в руках свою шляпу.
– Срочное дело, – заговорил он опять. – Я только что вспомнил. Мне нужно попасть домой, я не могу ждать несколько часов.
Вебстер сидел как на иголках, глядя на мельтешащих людей. Лица… лица…
– Может быть, вы свяжетесь по видеофону? – предложил Дженкинс. – И дадите поручение кому-нибудь из роботов. Тут есть будка…
– Погоди, Дженкинс. – Вебстер помялся, потом продолжал: – Нет у меня никаких срочных дел. Но мне непременно надо вернуться домой. Я не могу здесь оставаться. Еще немного – и я потеряю рассудок. Мне стало вдруг страшно там, на площадке. И здесь мне тоже не по себе. У меня такое чувство… странное, ужасное чувство. Дженкинс, я…
– Я понимаю вас, сэр, – ответил Дженкинс. – У вашего отца было то же самое.
– У отца?!
– Да-да, сэр, вот почему он никуда не выезжал. И началось это у него примерно в вашем возрасте. Он задумал поехать в Европу, но так и не доехал. Вернулся с полпути. Он это как-то называл.
Вебстер молчал, ошеломленный услышанным.
– Называл… – вымолвил он наконец. – Ну конечно, есть какое-то название. Значит, и отец этим страдал… А дед как?
– Не могу знать, сэр, – ответил Дженкинс. – Когда меня создали, ваш дед был в преклонных летах. А вообще это вполне возможно. Он тоже никуда не выезжал.
– Значит, ты меня понимаешь. Знаешь, что это такое. Мне невмоготу, я заболеваю. Постарайся нанять другой вертолет, придумай что-нибудь, чтобы нам поскорее добраться до дома.
– Слушаюсь, сэр, – сказал Дженкинс, трогаясь с места, но Вебстер остановил его:
– Дженкинс, а кто-нибудь еще об этом знает? Кто-нибудь…
– Нет, сэр, – ответил Дженкинс. – Ваш отец никогда об этом не говорил. И не хотел, чтобы я говорил, я это чувствовал.
– Благодарю, Дженкинс, – сказал Вебстер.
Он снова съежился в кресле. Ему было тоскливо, одиноко, неуютно в гудящем зале, битком набитом людьми. Нестерпимое, выматывающее душу одиночество.