Город наших надежд - стр. 2
– Экий, ты трусишка, – поддел его Иваныч.
– Да ладно. Многие в детстве такие. Только родители об этом забывают. Что вот лежишь, руки поверх одеяла и все ждешь, что вот кто-то холодный, липкий дотронется. Страшно.
– А сейчас?
– А сейчас страшно другое. Спать есть с кем, просыпаться не с кем.
– И ты идешь на поиски? И что ты предложишь, потенциальной коллеге по кровати?
– Ну, не Брамса же слушать и не стихи читать?
– Что вот так предложишь переспать?
– Это было бы здорово. Все ясно и понятно. Хотя обоим и так все ясно, но вот надо соблюдать условности. Я расскажу, как страшно спать одному, что боюсь пустой квартиры, и когда ветерок дует в форточку, колыша занавески, мне не к кому прижаться, и очень хочется уткнуть свое лицо в женскую грудь.
– Купи себе плюшевого мишку.
– Иваныч! Иваныч! А поговорить?
– Так ты хочешь пригласить поговорить?
– Можно и поговорить, если в мозгах что-то есть. Одно не исключает другого.
– До того или после того?
– Вместо того, – заметил Аркадий.
– Юмористы. Шутки ваши старые и грустные. Нет полета фантазии у вас.
– Вон, смотри, – кивнул Аркадий на девушку, танцующую не далеко от их столика. Она была в откровенно коротком, обтягивающем платье. Движения ее были достаточно эротичны, тело извивалось. Лица они не видели, та, танцевала к ним спиной. – Какая фантазия! Не знаю, как спереди, но сзади фантазия богатая, – продолжил Аркадий, когда все обратили на нее внимание.
– Я пошел, – Женька направился к танцующей девушке.
– А ты куда? – обратился Аркадий к Иванычу, – чего боишься в своей квартире.
– Боюсь увидеть утром на кухне не знакомую женщину.
– Я не знал, что ты женоненавистник. Ты что сменил ориентацию?
– Еще чего. Не люблю утром делать вид, что все замечательно, а сам думаешь, как бы она побыстрее свалила и остаться одному. Что сидеть? Дело сделано. А так, утром проснешься в усталой истоме, встанешь, наслаждаешься и не видишь разбросанные женские вещи. Утро надо встречать с кем-либо близким и не только по телу, но и по духу, но никак не с незнакомкой, которая при свете может быть не так привлекательна утром, как вечером.
– Да, в тени мы все прекрасны.
– Так что я домой. А ты? Что хочешь сейчас?
– Выпить на берегу реки.
– В чем дело? Что мешает? Составить компанию?
– Нет, Иваныч, я хочу один.
– Хочешь прогуляться?
– Именно.
– Будь осторожен.
Мы замолчали. В это время подошел Женька: – Ну, как вы тут?
– У нас все хорошо. А твоя фантазия?
– Разыгралась.
– Ну, что расходимся, – предложил Иваныч.
– Подожди, – Аркадий подошел к бару, взял три по сто виски и подал друзьям, – у меня тост. Тебе, Женька, желаю, чтобы твоя фантазия была хороша и спереди и сзади, и чтобы шорох занавески не заглушал скрип матраца. Тебе, Иваныч, чтобы утром выйдя на кухню, ты увидел прекрасную пустоту, которую ты заполнишь только собой, а посмотрев в зеркало, ты увидел только себя, свою небритую, но такую любимую физиономию, а не кого-то рядом. А мне провести остаток вечера у воды и наслаждаться своим настоящим.