Город на берегу неба - стр. 17
Однажды в новогоднюю ночь, когда в доме собралась большая компания родительских друзей, Оля умудрилась заснуть прямо за праздничным столом, уронив голову на сложенные крест-накрест руки. Она даже не пошевелилась, когда Лёнчик, гордо демонстрируя собравшимся свои таланты, запиликал на скрипке что-то из классики – просто не услышала этого. Она спала бы и дальше, ни свет, ни шум совершенно её не беспокоили, но, к сожалению, вскоре беднягу растолкали и потребовали прочесть гостям стихи. Оля в ту пору занималась в театральной студии, и занималась довольно успешно, так что от неё ожидали не просто декламации наизусть – нет, это должно было быть настоящее актёрское исполнение.
– Давай-ка, Оленька, твой выход! Прочитай письмо Татьяны к Онегину! – лучась приторной ненатуральной улыбкой, произнёс отчим.
– Да ладно! – ахнул кто-то из присутствующих. – Она его наизусть знает? Целиком?
– Обижаешь, конечно целиком! Ну, давай, давай, милая, – Михаил подтолкнул её в центр комнаты.
Не до конца проснувшаяся Оля вдруг заупрямилась. Ей до тошноты не хотелось сейчас ничего декламировать, к тому же у неё весь вечер слегка побаливал живот и кружилась голова. Да и вообще, что за детский сад? Ей не пять лет, чтобы читать стишки перед гостями. Хорошо хоть, на стульчик не заставили становиться...
– Не буду, – отозвалась она мрачно. – Я себя плохо чувствую.
– Что ещё за разговоры? – нахмурилась мама, а отчим покраснел и скрипнул зубами.
– Говорю же – не буду я читать это дурацкое письмо, – буркнула Оля.
– Да ладно, – добродушно протянул один из гостей, – отстаньте от девчонки, что-то она и правда выглядит не очень. Устала, наверное. Пусть пойдёт полежит...
Отчим ничего не сказал на это, только прошил её насквозь красноречивым взглядом, словно пулемётной очередью – и Оля поняла, что этого он ей точно не простит. Тем не менее с каким-то отчаянным и безрассудным упрямством она демонстративно покинула застолье и действительно отправилась к себе в комнату, чтобы прилечь.
Живот вдруг разболелся ещё сильнее – так, что Оля, сжавшись в комочек, начала тихонько поскуливать. Она то проваливалась ненадолго в мутный сон, то снова выныривала на поверхность. В полудрёме она слышала, как уже под утро засобирались домой гости, как хлопнула, закрываясь, входная дверь... и поняла, что момент неминуемой расплаты за своеволие близок.
Отчим ворвался в комнату подобно урагану. Не говоря ни слова, он подлетел к Олиной кровати и с размаху, от всей души, вкатил падчерице такую хлёсткую пощёчину, что она свалилась на пол, схватившись за щёку. Платье её при этом задралось чуть ли не до трусов. Оля не заплакала, не закричала, даже почти не испугалась – просто смотрела на отчима снизу вверх пылающими от ненависти глазами и понимала, что если бы у неё сейчас в руках было какое-нибудь оружие – она бы совершенно точно его убила.