Город лестниц - стр. 29
– Я не была его куратором. Я его только обучала.
– Согласна. Но и ты согласись: за тобой числится один серьезный проступок. Безответственное поведение, и причиной стала как раз личная заинтересованность.
Шара горько вздыхает:
– Я просто поверить не могу, что мы говорим об этой… истории. Сколько можно?
– Не мы, а я говорю. А ты отказываешься слушать. А в политических кругах мне эту историю припоминают до сих пор – всякий раз, когда я заговариваю о расширении финансирования.
– Это случилось семнадцать лет назад?
– Шестнадцать. Уж я-то знаю. У избирателей короткая память. А у политиков – очень долгая.
– Но после того, как я уехала, разве я доставляла хоть какие-нибудь неприятности? Ни одного скандала, ни одного нарекания. Вы же знаете меня, тетушка. Я прекрасный работник.
– Нет, сокровище мое, я не стану этого отрицать…
И Винья со вздохом замолкает. И глубоко задумывается.
Шара сидит с бесстрастным лицом, на котором, она надеется, невозможно ничего прочесть. Сидит и быстро перебирает в памяти свои реплики – что она успела сказать за эти пять минут. Беседа развивалась совсем не так, как она предполагала: Шара ждала, что тетя ее сурово отчитает, поскольку все выглядит так, словно она ненароком вмешалась в какую-то глубоко секретную и весьма опасную операцию, участником которой, судя по всему, был Панъюй. Но пока тетушка Винья не подает виду и говорит о Панъюе словно тот обычный историк, которому дали поручение по дипломатической линии… «Что значит: либо она не в курсе, – думает Шара, – либо не хочет, чтобы я знала, что она в курсе».
Потому-то Шара сидит и молчит. Если сидеть, молчать и смотреть, можно очень многое узнать – несмотря на все попытки собеседника скрыть истину. Винья, конечно, ее тетя. Но не бывает такого, чтоб начальник и находящийся у него в подчинении оперативный работник не ощущали себя в каком-то смысле соперниками.
– Что ж, – говорит наконец Винья. – Что ж. Раз так, излагай. Что там сейчас за ситуация?
Интересно дело оборачивается. Ну ладно.
– Люди живут очень бедно. Они недовольны. И будет изрядным преуменьшением сказать, что ГД Труни не слишком хорошо руководил посольством.
– Труни?.. Господи ты боже мой, я и забыла, что они засунули его туда… Молодые девицы в поле зрения были?
Шара вспоминает девушку, приносившую чай.
– Одна.
– Беременная?
– Я ничего такого не заметила.
– Слава морям! Замечательно, хоть здесь обошлось…
– А как быть с Мулагеш? Губернатором полиса? Она демонстративно держалась… подальше от мирградской политики. Строго следовала инструкциям, так сказать. Могу я на нее положиться?