Город-крепость - стр. 9
Героин. Он решил сделать наркоманку из нашей умницы и красавицы Синь. Понимание сворачивается в моей груди: пустое и безнадёжное.
– Вы принадлежите мне. – Хозяин оглядывает наш ряд радужных шёлковых платьев. Он улыбается. – Вы все. Если попытаетесь сбежать, вас ждёт такая же участь.
Я закрываю глаза, стараясь не смотреть на девушку, сломанной куклой валяющуюся на полу. Стараясь прогнать из памяти слова, сказанные хозяином в ту далёкую ночь. Они тянутся вне времени, оплетая меня подобно верёвкам: Спасенья нет.
Прошло два года. Два года назад Жнецы забрали мою сестру. Два года назад я последовала за ними в Город-крепость, мечтая её найти. За это время я узнала, как передвигаться, словно призрак, и развить все свои чувства. Единственный способ выжить здесь – превзойти себя или же совсем превратиться в невидимку.
Я была невидимкой с самого детства. Мей Йи старше меня всего на три года, но именно её все и всегда замечали. Личико её было круглым и нежным. Как луна. А прямые блестящие волосы напоминали полночное небо.
Но на рисовой ферме от красоты толку мало. Она не поможет часами бродить в мутной воде и гнуть спину под палящим солнцем, срезая ряды хлещущей по рукам травы. Я знала, что всегда была сильнее Мэй Йи. И совсем не красива: с грубыми от мозолей ногами, тёмной кожей и слишком большим носом. Всякий раз, когда мама собирала мне волосы в шишку и отправляла к пруду за водой, в отражении я видела мальчишеское лицо.
Иногда мне так хотелось, чтобы это было правдой. Быть мальчишкой проще. Я была б сильнее и могла обуздать отца, когда он напивался и впадал в бешенство. Но чаще всего я просто мечтала о брате. Брате, который сам занялся бы бесконечными рисовыми полями. Брате, который защищал бы нас от пьяных дебошей отца.
И в самой глубине души мне хотелось быть красивой. Прям как Мэй Йи. Поэтому я всегда распускала шишку. Позволяла волосам свободно падать на плечи.
Волосы я тоже потеряла, когда отец продал Мэй Йи Жнецам. Я слышала истории и знала, что девчонке в этом городе не выжить. Нож был тупым. Стрижка получилась ужасной, грубой и неровной, длиннее на одну сторону. Но с ней я выглядела так, как и хотела: голодающим, чумазым уличным мальчишкой.
Им я и стала с тех пор.
Когда я добираюсь до лагеря, содранные локти болят. Назад шла долгим путём, кружа по заплесневелым, испещрённым трубами проходам, чтобы убедиться – хвоста нет. Достаточно долго, чтобы коросты содрались и раны вновь начали кровоточить. Если не перевяжу в скором времени, они покраснеют и опухнут. Зарастать будут неделями.