Город, которым мы стали - стр. 7
Что-то еще приходит издалека, с юга. (Все это не совсем реально. Все происходит где-то около тонкой пуповины, которая соединяет реальность города с реальностью мира. Последствия видны в мире, говорил Паулу. Причина же сосредоточена вокруг меня.) Оно становится между мной и пробудившимся нечто. Что-то необъятное защищает меня, но только сейчас, один-единственный раз, только здесь – впрочем, я чувствую, как далеко-далеко другие хмыкают, ворчат и становятся на изготовку. Предупреждают Врага о том, что он должен придерживаться правил, по которым всегда велась эта древняя битва. Ему не позволено нападать на меня так рано.
Мой защитник в этом нереальном сонном царстве огромен и раскидист; он – настоящая жемчужина, покрытая коркой грязи; от него разит крепким кофе и примятой травой футбольного поля, уличным шумом и знакомым сигаретным дымом. Он угрожающе демонстрирует балки, похожие на сабли; все длится лишь миг, но этого оказывается достаточно. Пробудившаяся тварь вздрагивает и неохотно отступает в свою холодную пещеру. Но она вернется. Так уж заведено.
Я просыпаюсь. Солнечный свет греет мне щеку. Что это было, просто сон? Спотыкаясь, я вхожу в комнату, где спит Паулу.
– Сан-Паулу, – шепчу я, но он не просыпается. Я забираюсь под его одеяло. Когда он пробуждается, то не тянется ко мне, но и не отталкивает. Я даю ему понять, насколько я благодарен, и даю причину снова впустить меня сюда позже. С остальным придется подождать до тех пор, пока я не достану презервативы и он не вымоет свой рот-пепельницу. После я снова залезаю в душ, надеваю одежду, которую постирал в его раковине, и, пока он все еще храпит, выхожу вон.
Библиотеки – это безопасные места. Зимой в них тепло. Никто не станет возмущаться, что ты торчишь здесь весь день, если только ты не пялишься на детский уголок и не пытаешься посмотреть порно на компьютерах. Библиотека на Сорок второй авеню – та, что со львами, – отличается от остальных. Из нее нельзя выносить книги. Однако она тоже безопасная, так что я сажусь в угол и читаю все, до чего могу дотянуться: законы муниципального налогообложения, «Птицы Гудзонской долины», «Чего ждать, когда вы ждете ребенка в большом городе: издание для Нью-Йорка». Видишь, Паулу? Я же говорил, что слушаю.
Время уже близится к вечеру, и я выхожу на улицу. Люди сидят на ступеньках, смеются, болтают, корчат рожи, орудуя селфи-палками. У входа в метро стоят копы в бронежилетах; они демонстративно выпячивают свое оружие, чтобы туристы чувствовали, что Нью-Йорк им не угрожает. Я покупаю польскую сосиску и съедаю ее у ног одного из львов. У «Стойкости», не у «Терпения». Свои сильные стороны я знаю.