Город и псы - стр. 44

– Так точно, товарищ полковник!

– Свободен! Папку свою на столе не оставь.

После ухода майора, оба с минуту сидели молча, погруженные каждый в свои мысли, пока полковник Друзь не вернулся в своё привычное русло и не полез в сейф за бутылкой.

– Будешь, – спросил он без особой надежды, чтоб только соблюсти вежливую формальность.

– Ты меня уже в тг'етий г'аз спг'ашиваешь, – спокойно ответил Мендинский.

– А я буду, – последовал традиционный ответ, и Друзь привычным способом вновь обслужил себя. Мендинский тем временем не спеша поднялся с кресла, всем видом показывая, что намеревается уйти, но старался это делать, как можно деликатнее.

– Ну, что, Г'обе'гт Маг'кович, мне пог'а, – сказал он, расплываясь в доброжелательной, искусственной улыбке, да и у тебя дел по гог'ло. – Спасибо тебе огг'омное, это, ведь, тепег'ь и моё дело тоже, – он резко подался корпусом вперёд, протягивая руки для прощальных объятий. Друзь также шагнул навстречу, и они снова обнялись, похлопав друг друга по плечам, как в начале встречи.

– С меня, г'азумеется, пг'ичитается, – сказал Мендинский.

– Разумеется, – согласился Роберт Маркович. – Но только ты имей в виду, Сёма: я всякое говно не пью.

– Я это заметил, – усмехнулся Мендинский и вышел из кабинета.

К обеду Рита не пришла, как обещала, что было совсем на неё не похоже. Не появилась она и позже, почти три часа спустя после обеденного перерыва. За это время в дверь несколько раз постучали, но это не могла быть Рита, потому что у неё был с собой ключ. Ронин осторожно, сквозь дымку капронового тюля, выглянул в окно. Из подъезда дома в это время выходили совершенно ничем не примечательные люди. Какая-то легковая, машина с почтовыми логотипами на дверях подобрала вышедшего разносчика газет и сразу укатила в неизвестном направлении. Позднее вышла пара тружеников коммунальной службы, в грязных, хэбэшных комбинезонах, с кожаными ранцами на плечах, из которых торчали нехитрые слесарные аксессуары. Во дворе топтались ещё какие-то люди, но никто их них не проявлял особого внимания ни к окнам квартир, ни к дверям подъезда, ни к жильцам дома. «Жаль, что с ней нет сотовой связи, – подумал Ронин, – хотя, нет, наверное, сейчас так лучше. Безопаснее. Но что же мне теперь делать, и что с Риткой? Где она?» – мысли роились в голове, как стая диких пчёл, больно жаля и не давая сосредоточиться, а сердце уже тихонько поднывало от дурных предчувствий. – Похоже, она была права, тогда, утром – вдруг, вспомнил Ронин, услышав за окном громкий, непрекращающийся лай – они сегодня, действительно, лают не так, как всегда. – Он снова выглянул через дымчатую завесу шторы на улицу. Там, время от времени, проносились небольшие, но организованные стайки собак, которые, словно спешили на какое-то своё построение, назначенное в условленном месте и в условленное время.