Город и псы - стр. 33

Выйдя из помещения штаба, и, стараясь идти, как можно спокойнее, Сергей едва не разминулся с полицейской, «Газелью», которая, свернув с главной дороги в проулок, ведущий к штабу, неожиданно вынырнула почти перед самым его носом, и проехала рядом, успев обдать воздух запахом резины и бензиновой гари. Она уже почти плавно заруливала на территорию служебной парковки, когда, в проёме, распахнувшегося окна, внезапно возникла фигура Эллочки, которая, опасно свесясь по пояс через край подоконника, что-то истошно кричала подъехавшим полицейским, показывая рукой в сторону уходящего Ронина.

Сергей мысленно представил себе, как машина сейчас остановится, и из неё, как из детской коробки с игрушками, словно оловянные солдатики, посыплются бронированные автоматчики в касках, которые уложат его лицом в грязный снег и замкнут на руках, за спиной, стальные наручники. «Беги негр, беги», – внутренне усмехнулся он, вспомнив название старой книги, и ноги сами собой, не дожидаясь команды из головы, повернули корпус тела в нужном направлении и потащили его за ближайший, выступающий угол здания, наращивая темп бега и, постепенно превращая его в настоящий, бешеный спурт.

Это длилось целых десять или пятнадцать долгих минут, пока он, наконец, не остановился, чтобы дать передышку измученным лёгким, и не посмотрел назад. Погони не было. Никто не мчался вдогонку на полицейской служебке, визжащей тормозами на поворотах, и, с диким воем сирены вращающей проблесковый маячок. Никто не бежал следом, щёлкая затворами укороченных «калашей» и не кричал: «Стой, стрелять буду!» Всё было, на удивление, тихо. Он внимательно огляделся по сторонам: вокруг не было ни души, только, откуда-то из парящего тумана, проступали знакомые, громоздкие очертания промзоны, которая растянулась здесь почти на два десятка километров. «Куда теперь?» – мысленно спросил он себя, – домой нельзя, к Петровичу – тоже. К афганцам? Парни, конечно надёжные, даром, что им хорошо за пятьдесят, а то и больше… Но, у них, кроме меня, других дел по горло. К тому же, вычислить меня там очень просто: все мои армейские связи хорошо известны. Стоит лишь копнуть знакомых или военкомат.» Он шёл так ещё долгое время, не останавливаясь и, не сбавляя темпа, в совершенно неизвестном направлении. Мысли, обострённые чувством реальной опасности, работали чётко, как часы, ища выход из сложившейся ситуации. «Ритка!» – вдруг вспомнил он, – Ну, конечно же, Ритка! Её домашнего адреса никто из моих знакомых не знает, как, впрочем, и саму её тоже. Как мне это сразу в голову не пришло, ведь, всего-то неё ночевал. Вот дурак!» Действительно, в тот, злополучный день, после отстрела собак, он пересидел время на вокзале, а потом, изрядно приняв на грудь в ближайшей забегаловке, и, ничем, толком при этом не закусив, почти не помня себя, притащился к ней. Там, будучи не в силах ничего объяснить, он повалился на диван, который Рита даже не успела застелить, и так проспал весь вечер и всю ночь, почти до следующего полудня. За всё это время, никто к ним не приезжал, не приходил и не звонил. Ни тогда, ни после…