Город и люди в нём - стр. 27
– Жека! – окрикнули сбоку.
– Тря дня тебя не видели! – подошла небольшая компания.
– Мы тут дельце состряпали. – чуть отстранив полу пальто, показывая батарею стеклотары.
– Айда с нами. К Хрюне завалимся… – перебивая друг друга.
– А это кто с тобой?
Обступив, поочерёдно представляясь, но в место рукопожатия, делая не глубокий поклон.
– Наш салага. – с улыбкой, расталкивая слишком приблизившихся знакомцев. – И нескольких дней не пропылил под стенами.
– Не обессудь мужик, но мы его не знаем.
– Да, я понимаю. – щерясь, потирая затылок. – Тут так не принято. Приглашать незнакомцев. – оправдываясь перед спутником.
Надев маску безразличия, Ханг взглянул сначала на него, затем на шумную компанию, и неоднозначно пожав одним плечом, тихо хмыкнул.
– Тогда я домой. Тут, пара кварталов осталось.
– Дойдёшь? Проводить не нужно?
Не желая показаться несамостоятельным, Ханг кивнул, бросив взгляд туда, откуда они пришли, где остался мертвец. Ещё один короткий кивок в место прощания, и развернувшись, пошёл прочь. Задержавшись лишь на секунду, хмуро глядя на спину новичка, обнятый знакомцами, Женя мгновенно втянулся во всеобщий кутёж, под прикрытием спин накатив первую из множества.
Шорох бетонного крошева под подошвой. Серые громады небоскрёбов с бесконечными рядами окон. Привкус предательства, сильное отчуждение от всего происходящего, режущее одиночество. Небоскрёб, к которому он шёл, ощущался не более родным, чем придорожный мотель, где-то в середине длинного перегона, на пути от дома к отдыху в горах. В прохожих он видел озлобленных, потерявших надежду, бесцельно двигающихся кукол. Своё же будущее, мнилось в ежедневном труде, монотонном и невыносимом в своей бессмысленности, ради ненужных денег… ради бесцельного выживания.
Вдруг, что-то привлекло внимание. Яркое пятнышко, на сером фоне. Хрупкая фигурка, громадный рюкзак, потерянный взгляд. Девушка шла вдоль дома, заглядывая в каждую дверь, и не находя искомого, не решаясь заговорить, поспешно продолжала путь.
– Новенькая? – нагнав, обратился он в пол голоса.
Дёрнувшись от негромкой, но грубой речи, она отстранилась, налетев на небольшую колонну, и обхватив её рукой, поспешно спряталась. Не желавший такого, сам удивлённый твёрдостью собственного голоса, Ханг отступил на пол шага, чтобы не пугать.
– Как ты понял?! – взволнованно, с сильным мяукающим акцентом. – Я что, сильно выделяюсь?
– Взгляни на них. – наклоном головы указав на прохожих. – Серые, пыльные, угрюмые. Еле тащатся, сами не знаю куда. И на себя.
– А что я… – оглядев собственную одежду. – Вполне миленькое платьице, и чулочки, и туфельки.