Город хороших господ - стр. 36

Но, как говорится: «доверяй, но проверяй!», поэтому я аккуратно выглянула из-за угла, чтоб проверить, не обижает ли он Рию (или она – его, что вероятнее).

Нет, всё в порядке, сидят. Он на полу, она на подоконнике. Можно выдохнуть.

Чайник настойчиво напомнил о себе.

Я кинула пакетики (и тут же стало стыдно за то, что это не качественная заварка: гость-то у нас, видимо, чайный гурман), обхватила полотенцем раскалённую ручку и разлила кипяток. По чашкам, в смысле. Хотя я и так могу.

Три чашки за один раз мог бы унести только акробат, но я поступила хитрее: использовала рзделочную доску вместо подноса.

Балансируя, вошла в комнату как раз на середине разговора.

– Гонишь, – заявила Рия, умерщвляя окурок в пепельнице.

– Никуда я не гоню… я на месте сижу, – парень пожал плечами.

– Я всмысле.. Не ври короче.

Хотела бы я спросить, что у них, но постеснялась влезать. Но подруга почувствовала сама.

– Не отдавай ему плащ, у него паспорта нет.

– Он мне не нужен.

– Угу. Нет паспорта, спишь под плащом. Да вы бомж, батенька. На хлеб не подаем.

Он не выглядел оскорбленным. Кажется, до него не доходило.

Я поставила поднос на пол.

– Что-то случилось?

– Наш гость, видимо, неформал. По крайней мере пользуется он псевдонимом и отказывается называть своё настоящее имя.

– Но я же назвал!

– Да ладно! Ну-ка давай, скажи ещё раз: как тебя зовут? Дима? Миша?

Он вздохнул:

– Двадцать Корсак.

Рия раздраженно процедила:

– Господи…

Она терпеть не могла всякие субкультуры. Возможно потому, что сама побывала в каждой из них по молодости. Дольше всех она задержалась в готах. У нас даже сохранились фотографии на компьютере, но мы их никому не показываем.

Она и сейчас предпочитает чёрный цвет. «Обрывки декаданса», как она сама любит выражаться.

– Она мне не верит, – сказал парень таким тоном, будто я могла заставить Рию пойти на уступки.

– Может, ты индеец? – пошутила я.

Двадцать Корсак (так странно…) покачал головой. Воцарилось молчание. Спасти положение не удалось. Рия пожала плечами и пробормотала:

– Да пофиг.

Пришлось сделать ещё одну попытку:

– Должно быть, ваши родители были очень творческими личностями…

Собеседники уставились на меня так, что я решила больше никогда не открывать рта и не позволять всяким глупостям звучать оттуда.

Рия спустилась с подоконника на пол, взяла чашку.

– Ну а как тебя сокращённо?

– Двадцать.

– А ещё короче?

– …Два?.. Наверное. Никто ещё не пытался сокращать так.

Он отхлебнул чаю.

– Очень вкусно, спасибо.

Из пакетика, ага. Надо бы попросить Рию принести с работы немного нормального, прошлая контрабанда уже кончилась.