Город хороших господ - стр. 32
– Тебе идёт больше, чем мне – у тебя волосы темнее, – она глянула на верхушки деревьев. – Ну, сейчас. Жалко, что нельзя сделать перезапуск своей жизни и начать отсюда. Только я бы хотела стать снова брюнеткой.
– Но тогда мы бы многое упустили. И покрасим тебя. Чуть позже.
Я встала на щербатый бордюр и, балансируя, пошла по нему. Рия держалась рядом, подстраховывая, хотя лететь вниз было сантиметров пятнадцать, не больше.
– Но не будь мы здесь и сейчас, – продолжила я, – мы бы были совершенно другими людьми
– Я бы предпочла быть немного другой, чем собой и отгонять воспоминания.
Мы замолчали. Не хотелось портить такой чудесный день прошлым и пересчетом ещё-не-сошедших синяков.
Рия начала листать что-то в телефоне.
– Ах тыж! – она тыкнула мне в нос белым экраном. – Подушки по девятьсот рублей! Грабеж! Да я за такие деньги сама куру ощипаю и мешок ей набью!
– Ну… удачи тебе…
Рия издала гневное рычание и стон одновременно, закатив глаза.
– Ну, нам более-менее по карману декоративные подушки с вышитыми кроликами. Они небольшие, но всё лучше, чем свёрнутые простыни. Но блин… я вообще не понимаю цены!
Я глянула. Кролики и вправду были симпатичными.
– Ладно, давай возьмем их. Только закинем это всё-таки домой.
– Сейчас закинем – последний рывок, гляди!
И правда: торец нашей пятиэтажки уже виднелся за молодой листвой. Нам оставалось лишь пересечь детскую площадку, в которой с радостным угуканьем возились карапузы, отнимали друг у друга игрушки и кидались песком. Их мамы разместились на лавочке, щебеча о своих мамочкиных проблемах.
Мы мирно пересекли опасную зону осуждающих бабушек. Они выщелкивали семечками какой-то музыкальный ритм и говорили одновременно.
И только-только повернули за угол, как я услышала знакомый старческий голос:
– Девочка! Девочка!
Девочек во дворе было невпроворот, но я, почему-то, всё равно остановилась.
– Да-да, ты, милая! Иди сюда.
Я начала судорожно смотреть по сторонам в поисках зовущего.
– Тута я, на первом этаже.
Я заметила руку в свитере, приветливо машущую из окна.
Рия пихнула меня локтем в бок.
– Чего ты стоишь? Тебя же зовут.
Видимо, и правда меня. Никогда не могла понять такие нюансы, и поэтому часто попадала впросак, когда кто-то начинал здороваться, я ему отвечала, а оказывалось, что это он не со мной. Поэтому теперь я предпочитаю притворяться глухой, хотя это тоже бывает неловко.
«Неловкость» – моё второе имя. Екатерина Неловкость Морошкова.
Из-за потрескавшейся белой решётки мне приветливо улыбалась та самая бабушка из магазина. Я переступила через самодельные клумбы из шин, подошла к окну. Бабушка ласково потрепала меня по щеке. Её пальцы были шершавыми, а ладонь – тёплой. В комнате позади кипел на плите чайник, лениво умывалась полосатая кошка, гудел телевизор. На подоконнике любовно рассажены цветы.