Город драконов. Книга вторая - стр. 12
– Миссис Макстон, я спать, – выходя из ванной комнаты в ночной сорочке розово-василькового цвета и вновь прикладывая ко лбу лед, сообщила я.
– И вас ни для кого нет? – предположила она.
– Вообще ни для кого. – Я добралась до кровати, устроилась, пока миссис Макстон заботливо придерживала край одеяла, и провалилась в сон, практически едва голова коснулась подушки.
Чтобы проснуться с замершим в горле воплем!
К счастью, еще никто не лег, а потому я никого не разбудила – но все примчались из гостиной, включая мистеров Уоллана, Оннера и Илнера, и не говоря уже о Бетси и миссис Макстон.
Все застыли в дверях, взволнованно глядя на меня.
А я… я…
– Это заклинание, – прошептала, холодея от ужаса, – я видела его всего один раз, но вспомнила… нас собирались сжечь!
– Что? – переспросил мистер Уоллан, выглядевший безукоризненным дворецким даже после столь странного эпизода бегства.
Но его идеальный сюртук не мог меня отвлечь от страшной мысли:
– Это был «Ignisfame», то есть голод огня… мы бы сгорели все дотла!
О, Боже, у меня вновь появилось непреодолимое желание сбежать прочь из этого города… Нужно бы как-то узнать у миссис Томпсон, что стало с ее горничной, ибо чем дальше, тем больше я понимаю, насколько правильной была жизненная позиция той девушки – бежать отсюда сломя голову!
– Мисс Ваерти… – потрясенно прошептала миссис Макстон.
Я рухнула обратно на подушки, широко распахнутыми от ужаса глазами глядя на балдахин.
Мне уже было не до сна, как бы я ни хотела обратного.
В результате, пролежав более получаса, безучастно глядя в потолок, я встала и отправилась к чемодану доставать нужные книги. Пролистав четырехтомник по огненным заклинаниям действительно нашла «Ignisfame». В подразделе «Запрещены под страхом смертной казни» и относящиеся к двенадцатому уровню магических сил, то есть в принципе не подвластные ни одному человеку.
Погруженная в собственные мысли, я лишь отдаленным рокотом услышала разговор на повышенных тонах между заявившимся лордом Давернетти и моими дворецким с экономкой. Он предъявил им обвинение в побеге и неуважении, они обвинили его в гораздо более заслуживающих порицания вещах.
Понимая, что спор может закончиться не самым лучшим образом для моих людей, я накинула халат и не то чтобы вышла из спальни, скорее остановилась на пороге, опираясь на дверной косяк и едва ли ощущая в себе способность стоять ровно.
При моем появлении спор стих мгновенно, но меня сейчас в первую очередь интересовало другое:
– Вам удалось ее поймать?
Давернетти мрачно выдохнул и был вынужден признать: