Город богов - стр. 26
Игнацио покрутил чашу в руках, пристально её рассматривая. Удовлетворённый добытым трофеем, он крикнул:
– Тяните наверх! – Сначала из шахты, показалась рука иезуита, крепко сжимавшая находку, а затем его голова и плечи. – Мартин, принимай! – скомандовал он, и монах-помощник, ловко подхватив чашу, упёрся в неё взглядом.
– Интересная вещица, – задумчиво произнёс он.
К нему приблизился проводник и тотчас блеснул своими познаниями.
– Тамандуаре, бог чачапойя, – указал он пальцем на человечка, – а это его змей Колоканна, который откусывал людям головы.
Монахи с неподдельным интересом воззрились на индейца.
– Да, откусывал! – повторил он, отрабатывая обещанное вознаграждение. – Жертву приводили сюда, на крышу храма, и змей откусывал ей голову. Ритуальную чашу наподобие этой жрецы наполняли кровью. Тело бросали в шахту, кровь выпивали, а голову…
– А голову?! – с нетерпением воскликнул Игнацио.
– М-да… Старики утверждали, что высоко в горах у чачапойя было святилище, туда жрецы и уносили головы. Что они там с ними делали, никто не знает, – закончил свой рассказ индеец.
– Странно, – заметил Игнацио, – в шахте, куда я спускался, увидел множество сидящих мумий, зашитых в мешки. У меня сложилось впечатление, что это, скорее, ритуальное погребение.
Индеец кивнул.
– Так и есть, святой отец. В шахтах чачапойя хоронили знатных людей, а затем приносили им жертвы. Трупы бедняков замуровывали в стенах их жилищ, а семьи умерших продолжали там преспокойно обитать.
Мартин осенил себя крестным знамением.
– Это что же получалось: дома-кладбища?
Индеец, знавший, что христиане предают покойников земле, и понимавший значение слова «кладбище», согласился:
– Да, можно сказать и так.
– О, Господи! – с чувством взмолился Игнацио, крестясь. – Неужели земли вокруг мало? Могли бы по крайней мере сжигать тела усопших…
На что индеец ответил:
– Чачапойя считали, что духи умерших охраняют жилище. Хотя от инков они их не спасли.
Монахи и проводник покинули всеми забытый город чачапойя, где некогда вождь Тамандуаре правил светлокожими людьми.
На обратном пути Игнацио было, над чем поразмыслить. После двух месяцев проживания в крепости мапуче, посещения Куэлапа у него возникло множество вопросов, на которые хотелось получить ответы. Но от кого? Разве что от самих богов…
На следующий день после того, как путники покинули Куэлап, Игнацио почувствовал недомогание. Ночью монах, пылавший в жару, беспрестанно бредил.
– Килиан! Килиан! – повторял он.
Проводник недоумевал, кого так жалобно зовёт несчастный. Зато Мартин сразу понял, о какой Килиан речь. Бедный его собрат молил о встрече с Богиней Луны, храм которой он посещал у мапуче.