Горный весенний ветер - стр. 11
Тогда случилось неожиданное. Умеко, расплёскивая раздражение, схватила дочь за воротник, словно провинившегося щенка, и забросила в небольшую пещерку, вымощенную песчаником. В центре на выщербленном огромном камне под охапкой хвороста мерцали угольки, обволакивая всё пространство янтарным светом. Под потолком между двумя крюками был натянут шнур, с которого свисали пучки трав, коренья, змеиная кожа и высушенные рыбьи кишки. В одном углу валялись обезглавленные ласточки, глянцевая кровь которых ещё не успела застыть и растекалась вокруг трупиков тоненькими ручейками. В другом углу шевелилась куча тряпья.
– Ямау́ба, – дрожащим голосом позвала Умеко.
Каори вздрогнула и, направляясь к выходу, нервно воскликнула:
– Не шутите так, матушка! Мне здесь не нравится. Я хочу уйти.
Но женщина поспешно юркнула к проёму с твёрдым намерением не выпускать дочь наружу. Каори не знала, что и думать. С матерью она никогда не была близка или дружна. Они словно обитали в разных мирах и пересекались только возле ткацкого станка или очага на кухне. Умеко, остерегаясь мужа, никогда не поднимала на дочь руку. Могла кричать, журить, запугивать, но не более. Поэтому то, что происходило сейчас, не укладывалось у Каори в голове.
Тем временем куча тряпья чихнула, подняв облако пыли. Затем во весь рост выпрямилась высокая старуха в грязном красном кимоно. Из разорванной спереди ткани вываливались дряблые груди. Безобразное лицо от уха до уха разрезал щербатый рот, а кудлатые седые волосы, свисающие на костлявые плечи, были похожи на свернувшихся в кольца змей.
Отпрянув назад, Каори едва не упала, но вовремя ухватилась за Умеко.
– Матушка! Давайте уйдём! Мне страшно! Это про́клятое место!
– Ещё бы. – Ямауба коричневой слизью харкнула на хворост и вытерла губы тыльной стороной ладони, через кожу которой виднелись кости. – Это она?
– Она, – глядя в пол, ответила Умеко.
Каори попыталась собраться с мыслями, но они суетливыми мошками кружились и гудели в голове.
Что происходит? Я не понимаю. Мне снится кошмар, – пульсировало в висках.
Ямауба достала из-за пазухи пригоршню сухих листьев и бросила в огонь. Двигалась она проворно и с ухмылкой косилась на людей. Серый дым клубами поднялся к потолку, и Каори почувствовала, что рот наполнился сладкой слюной.
– Не знаю даже… Тощая она больно и слезливая. Толку-то от неё в Стране Жёлтых Вод, – выплюнула слова Ямауба.
– Выносливая. С детства к труду приучена. Забери её уже, а? Не могу соседям в глаза глядеть. Чуть какая беда случится, пальцем в нас тычут, – с отчаянием воскликнула Умеко, захлёбываясь от скопившейся обиды. – Всё равно в деревне ей жизни не дадут. Так она ещё Тацуо погубит. Не выдержит он паломничества, сгинет в пути, а я вдовой останусь.