Гормон счастья и прочие глупости - стр. 29

– Дура ты, Буська, но рациональное зерно в этом есть.

За завтраком собралась вся наша труппа. И говорили только о хамсине.

– Мне горничная сказала, что к вечеру он должен сломаться, – поведал собравшимся Златопольский.

– Дай-то бог, – вздохнула Барышева, – просто ни на что нет сил. Я хотела сегодня пробежаться по магазинам, и вот на тебе. Носа не высунешь. Интересно, а в хамсин хоть кто-то придет на спектакль?

– Придут, куда денутся, билеты-то уже проданы, – заметил Гордиенко. – И к тому же народ тут привычный, работают все… А после работы с кайфом пойдут в театр. Не у всех дома есть кондиционеры.

– Но к вечеру, может, хамсин и вправду сломается, – пролепетала Барышева.

В какой-то момент Лариса шепнула мне:

– Броня, выручи меня!

– С удовольствием, но как?

– Предложи куда-нибудь пойти!

– В такую жару?

– Да! Скажи: пойдем на Дизенгофф! Это недалеко, и там кондишн.

Я уже знала, что речь идет о торговом центре.

– И что дальше?

– Бронечка, это очень важно для меня, будь человеком, помоги. Часик-полтора походишь по магазину, посидишь в кафе, там вполне цивильно. А потом я тебя заберу. Ну пожалуйста.

Мне это не очень понравилось, но отказать в таком деле было неловко.

– Ты не думай, что я на блядки! – заявила по дороге Лариса.

– А куда же? – удивилась я.

– Понимаешь, меня Серега хочет познакомить с одним продюсером… Андрей тогда увяжется со мной, а это ни к чему.

Я не поверила ни одному ее слову. Но, в конце концов, какое мне дело?

Она довела меня до большого современного торгового центра, где на входе у нас проверили содержимое сумочек. Лариса уверенно довела меня до кафе на первом этаже:

– Сейчас пол-одиннадцатого. Полпервого жди меня на этом месте. Договорились?

– Ладно.

Она умчалась, сияя радостью и красотой, а я пошла бродить по кондиционированным холлам и бутикам. Но мне это быстро надоело и почему-то ничего не нравилось. Потом забрела в отдел парфюмерии и стала от нечего делать нюхать духи. Вдруг кто-то положил руку мне на плечо. Я испуганно обернулась и похолодела. Передо мной стоял Андрей. Небритый, мрачный.

Конец ознакомительного фрагмента.