Горловка. Девятьсот пятый - стр. 3

Дейнега выдал разнарядку

На караульные посты.

С учительским авторитетом

Он указанья отдавал.

А после местному совету

Все полномочья передал.

Троих пленённых пехотинцев

Решил Дейнега отпустить,

Узнав пред тем у лихоимцев,

Как сослуживцев их схватить.

На свете есть такое племя,

Кто точно знает наперёд,

Что жадное к победам время

От них решительности ждёт.

Подобно Прохору Дейнеге

Они – передовой отряд

Эпохи, и об их успехе

Не зря реляции звучат.

* * *

Как на допросе рассказали

Пленённые начистоту,

Карамышевцы ночевали

На продовольственном посту.

(Был пункт такой неподалёку –

От станции в полуверсте.

Чуть за посёлком, где-то сбоку,

Но рядом с веткою ЖД).

Любой, наверно, понимает

И знает, что при всех иных

К утру обычно притупляет

Усталость бденье часовых.

Не стоило дружине медлить,

А нужно было побыстрей

Накинуть окруженья петлю

На карамы́шевских людей.

Дейнега из своих знакомцев

И из авдеевских «коллег»

Собрал ретивых добровольцев

Под два десятка человек.

На паровозе без вагонов

Ударный Прохоров отряд

Помчался вмиг по перегону

К посту, где пехотинцы спят.

Те нападения не ждали,

Не озаботившись ничем,

Свою ночёвку охраняли

Не по-военному совсем.

Солдатам служба их не в радость:

Когда напился командир,

То лень, апатия и праздность

У них из всех сочится дыр.

* * *

Чины пониже занимали

Большой бревенчатый амбар,

Кто старше званьем – ночевали

В пристройке с парой-тройкой нар.

Строенья эти обрамляли

Сугробы в оспинках мочи.

Солдаты явно не желали

Искать клозет в глухой ночи.

Войдя в «начальскую» пристройку,

Разоружив солдата, что

Мечтал под печкою о койке,

Уткнув в ружьё своё лицо,

Дейнега и его «гвардейцы»

Оружье стали собирать,

Пока поддатые армейцы

Спокойно продолжали спать.

Привычная к невзгодам быта,

Но перепившая вчера,

Спала «пехотная элита»

Без задних ног, как детвора.

Ни разговоры, ни хожденье,

Ни лязг металла не могли

Развеять пьяных сновидений

Чадяще-смрадные угли.

С такой же легкостью сумели

Дружинники занять амбар,

Где нижние чины храпели

И источали перегар.

* * *

Дейнега был обескуражен:

Готовый жизнь свою отдать,

Он был решителен, отважен

И рвался доблесть показать.

А тут почти без напряженья,

Не применяя сложных схем,

Им удалось разоруженье

Пехотной роты без проблем.

Не думал Прохор, что удастся

Так просто их лихой набег.

В его отряде было двадцать –

Всего-то! – двадцать человек.

С какой-то детскою обидой

Стоял Дейнега и смотрел,

Как капитан во сне сердито

Ворочал носом и сопел.

Завадский Герш, стоявший рядом,