Горькое молоко – 1. Золотой брегет. Тюремный шлейф - стр. 35
– Бить их везде надо, – сделал заключение Лось.
– Ну, я им теперь буду купоросить, если зелёный свет открыли, – потирая руки, сказал Купорос.
– Это делать надо обязательно во всех бараках, при малейшей возможности. Будем по максимуму сбивать с них козлиный понт, – ещё раз напомнил им Беда.
После их разговора, канун первого мая ночью в секции на постели Валуя был бой кота Промота с привязанными сапожной дратвой тремя серыми крысами. Стоял невообразимый писк и шум, который подхватил неграмотный и трусливый Валуй.
Он визжал, как будто Промот давил не крыс, а его самого.
– Ой, православные помогите, свету дайте, свету мне? Задыхаюсь! – визжал он как резанный.
Валуй соскочил со второго яруса. В кальсонах начал обувать сапоги, но взревел ещё сильнее. В каждом сапоге у него сидело по одной крысе. Ребята, проткнув кирзу гвоздём, медной проволокой застопорили их в сапогах и сверху прикрыли портянками.
– Ой, гадский потрох, она мне палец эта пасючка противная пожевала, – вопил Валуй.
Сон был нарушен во всём бараке. Кто – то пытался включить свет, но тщетно. Весь барак был обесточен.
Более смелые обитатели барака, бросились бить крыс сапогами, где под шумок не слабо досталось и Валую и другим членам СВП. В другой секции Закараю кинули в глаза махорки, сломали нос и на лицо вылили банку марганцевого раствора. Весь барак был на ногах. Лупа метался по всем секциям, призывая к дисциплине и тишине но, получив сильный удар по уху, спрятался в ленинской комнате и сидел там, пока не пришли надзиратели. Все за кем числились ранее грехи, залезли под кровати и пережидали когда закончиться крысиный переполох.
Надзиратели с фонарями стремительно забежали в барак.
Они прошли в секцию к Валую. У охранника, которого все называли Карета, в руках был карманный фонарик «Жучок», работающий от динамки. Он, быстро двигая кистью руки, наставил фонарь в лицо Валуя. Затем перевёл луч на его кровать. И постель, и лицо Валуя были в крови. На подушке сидел взъерошенный от боя с крысами кот Промот и держал в зубах привязанную к спинке кровати упитанную крысу. Две крысы задавленные котом, валялись на одеялах. Через несколько минут дали свет, но уже везде было тихо, и многие лежали в кроватях. Посередине секции двигался сапог, который крыса как бурлак тащила за собой, не соображая куда. Надзиратели обошли все секции. Зашли они и в секцию к Беде, где не было никакой бучи, но проснулись все от неописуемого шума. Карета зорким глазом осматривал всё кругом, надеясь найти, что – то запретное.
– Что, ваше величество изволили вас потревожить в безлунную, весеннюю ночь? – с иронией спросил его Беда.