Горькое логово - стр. 15
– Здравствуй.
Она, ни мгновения не промедлив, просияла и положила свои маленькие лапки в его ладони, и Сташка сразу показался себе очень взрослым. От нее пахло какими-то знакомыми, из детства, простыми цветочками, летом, прогретой солнцем травой, ветерком из соснового леса… Ее ручки лежали у него на ладонях, как невесомые доверчивые птички, и Сташке захотелось подышать на них, чтоб согреть дыханием.
Гай удивился:
– Вы что, знаете друг друга?
Сташке показалось, что он действительно когда-то видел это нереальное существо с зелеными глазами и рыжими косичками, но когда, где? То живое, что радовалось Яське у него в груди, прыгало, пело и требовало, чтоб эта рыжая малявка всегда находилась поблизости и вот так смотрела в глаза. А в глазах у нее был зеленый и свежий мир.
– Э, – шепотом спросил Гай. – Это что еще за встреча двух сердец?
Сташка не понял, про какую встречу он говорил. Он только понял, что вдруг действительно встретил существо незнакомое, но почему-то не чужое. Необходимое, единственное. Родное. От Яськи пахло родным. Прежним, милым. Детством пахло, а не просто забытыми простыми цветочками… Она тихонько вынула ручки из его ладоней, застенчиво улыбнулась и отошла. Без ее ручек ладони остыли. Гай, глядя на Сташку с какой-то изумленной мыслью, помедлил было, но ничего не сказал, вздохнул, скинул куртку, сел у старенького письменного стола, на котором возле лампы стояла банка с вареньем:
– Давайте хоть чаю попьем…
Сташка повесил куртку и огляделся, стараясь не смотреть на Яську. Чей же это старенький такой домик? Чистые пестрые половики, у стены длинная карельская скамейка с высокой спинкой, печка, старинный буфет с дешевой старой посудой. Напротив – двустворчатая дверь, к которой вдруг захотелось подойти. Он шагнул к ней, но оглянулся на Гая – тот смотрел напряженно – и не стал подходить, подошел к мутному старому зеркалу в белой крашеной раме. Все же диковатые у него глаза – почему? Разве страшно? Посмотрел, как отражается глубина полутемной комнаты и зеленоглазая в зеленом платьице Яська, ставящая на стол оранжевые чашки, маленькая, живая, настоящая…
Глянул на себя и обмер: длинные косы, на башке какой-то обруч узкий черный, сам тоже весь в черном; очень бледный. Яркие бешеные глаза резанули, как синий нож. Это он? Перевел дыхание, нечаянно моргнул – и в зеркале опять просто мальчик в сером школьном свитере. И глаза испуганные, а не беспощадные.
Кого это он видел? Разве себя?
Посмотрел на ребят – ничего они не заметили. Гай, заметно уставший, хмуро смотрел в пол. Сташка осторожно спросил: