Горький вкус предательства - стр. 10
Становится дико страшно. Вспоминаю, каким жутким показался мне мужчина в тот момент, когда он возник передо мной ночью в свете луны.
За дверью раздаётся шум, ручка поворачивается, в комнату заходит пёс.
Видя, что я не сплю, радостно подбегает ко мне, кладёт свою большую чёрную голову на мои колени, преданно заглядывая в глаза.
– Принц, – глажу его лоснящуюся чёрную шерсть. – Ты хороший? – спрашиваю так, как будто собака может ответить на мои вопросы.
Пёс облизывает мои пальцы мягким, тёплым языком. – Хороший, хороший.
Невольно улыбаюсь.
– А твой хозяин? Он добрый? Скажи?
Принц отбегает на пару шагов, оглядывается, а потом галопом выбегает из комнаты.
Через несколько минут возвращается вместе с хозяином.
– Ты проснулась, Алиса? – дружелюбно спрашивает мужчина.
Впервые рассматриваю этого человека внимательно. Он не молод, но и ещё не старик, высокий, крепкий. Седые волосы аккуратно зачёсаны назад, тёмные брови вразлёт, нос слегка с горбинкой, чёрные внимательные глаза. Есть что-то восточное в его внешности. Сколько ему? Пятьдесят пять? Шестьдесят? Не знаю. Но я не чувствую от него опасности, и сейчас это главное.
– Откуда вы знаете моё имя?
– Мы соседи, – улыбается он. – Я видел тебя несколько раз.
– А я вас не видела.
– Это неудивительно. Я живу в затворничестве.
– Как вас зовут?
– Марк Адамович Вайсман.
– Спасибо вам, Марк Адамович. Вы меня спасли.
– Не благодари. Это было угодно Богу, а значит, так должно было произойти.
– Мне уже лучше, я скоро смогу покинуть ваш дом. Не хочу злоупотреблять…
– Нет, Алиса, – перебивает меня. – Не думай об этом. Поправляйся. И скажи, ты бы хотела кому-то сообщить о том, где ты сейчас находишься?
От этого вопроса в груди чувствую болезненный укол.
– Нет. Никому не хочу, – опускаю глаза.
– Не расстраивайся. Если захочешь, расскажешь, что с тобой случилось, – смотрит пытливо. Я молчу. – Когда будешь готова, – добавляет он тактично.
– Спасибо вам.
– Тебе сейчас Людмила принесёт покушать.
– Хорошо. А потом уколы? – морщусь. С детства терпеть не могу уколы.
– Нет, – задумчиво рассматривает меня мужчина. – Доктор изменил твоё лечение. Антибиотики тебе нельзя, как выяснилось.
– Почему? – не понимаю я. – Аллергии у меня нет.
– Потому что ты беременна, Алиса, – выдаёт мужчина хмуро. – Ты не знала об этом?
– Этого не может быть, – хватаюсь за голову я. – Не может!
И тут же в голову бьёт мысль: а когда у меня были последние месячные? Я не помню. Но это точно было ещё до того, как Ника арестовали. Боже! И тошнило меня часто в последние дни, но я всё списывала на стресс.