Горький шоколад - стр. 13

– Заметки о творчестве, кстати, – показала Маша небольшую книгу в твердой обложке, – вернее, о творчестве и революции. Как тебе?

Незаметно, они уже перешли на дружеское «ты», а через минут тридцать Денис собрался уходить. Поднял с пола матерчатую сумку, формой напоминающую планшет. Перекинул через плечо.

– Спасибо большое. Мне еще на работу, опаздываю.

«А где ты работаешь?» – хотела спросить Маша, но вовремя сообразила, что расспрашивать, должно быть, невежливо.

– Творчество и советская власть, – продолжил он, – сюжет, конечно, особый. И тут он замолчал.

Стало слышно, как за окном накрапывает дождь. Далеко, растворяясь звуками, гудели машины.

А здесь было тихо и уютно: Маша, дернув за шнур, включила настольную старинную лампу под округлым тканевым колпаком. Лампа отбрасывала, словно свеча, мерное красное сияние. Среди стопок книг, громоздкой, потертой мебели, фотографий и картин, в забытом всеми ветхом доме, погруженном в сумерки и дождь, они стояли в мягком разливе света, и только ветер глухо свистел в трубе.

– Почему? – почти шепотом спросила Маша.

Денис опустил глаза, его волосы, темно-золотистые, стояли чуть торчком: челка небрежно зачесана вбок.

– Так.

Она заметила: губы Дениса дрогнули, словно он хотел сказать что-то еще, важное, и тут он резко отвернулся.

– До свиданья, – и к двери пошел.

– Счастливо! Постой! – Маша вовремя вспомнила. – Кстати, а откуда ты узнал про музей? Через общий каталог?

– А… нет. Да у нас… как объяснить, есть доска объявлений. В институте. И там афиша. Я увидел.

– Как! Так мы в одном учимся?!

– «Институт мирового искусства», я на пятом курсе.

– А факультет?

– Исторический.

– Значит, другой корпус. У меня филологический, а здания-то рядом… вот дела.

– Так странно, – проговорил Денис, – учимся в одном институте, и никогда раньше не встречались.

«Действительно, – пронзила Машу мысль, – как можно было, как можно, не заметить его. Глаза зашиты, что ли? Буфет, общий сквер, общая дорога к метро, наконец…»

– Ну, рад. Спасибо тебе за рассказ про Волгина. Мы ведь увидимся еще.

– Да-да, – улыбнувшись, согласилась Маша, – до встречи! Смотри, приду к вам чай пить.

Дождь, усиливаясь, влажным вихрем охватил город так, что небо, казалось, соединилось с землей. Только фонари яркими пятнами проступали сквозь серый туман.

На следующий день, в четверг, занятия начинались со второй пары, а Маша забыла. Проснулась как обычно, в семь утра, наспех позавтракала. Уже запивала куриную котлету холодным компотом – как вдруг неожиданно вспомнила: торопиться некуда, первая лекция на час позже.