Горький привкус ноября - стр. 63

– Т-ты полицейский? – растерянно пролепетала, подняв взгляд на его симпатичное, но хмурое лицо.

Он пожал плечами и поставил аптечку на стол.

– Следователь, – пояснил. – Меня Виктором зовут, Тупчим. А тебя как?

– М-маша, – проговорила, отводя глаза от нового знакомого.

– Очень приятно, Маша, – сказал мой новый знакомый и стал поливать бинты какой-то жидкостью, после чего подошел ко мне ближе и наклонился, протягивая руку к порезу. – Можно?

Я закусила губу и кивнула, убирая руки, которыми все это время прикрывала грудь, не решаясь взглянуть в лицо человеку, который настоял на необходимости оказания первой помощи. Рана под приложенной к ней марлей зашипела, и я ощутила едва уловимое покалывание.

– Будто клеймо поставил, урод, – сквозь стиснутые зубы произнес Виктор, и я все же взглянула на него. – Ты знаешь тех, кто это сделал? – он приподнял бровь. – Если знаешь, то скажи. Эти люди должны понести наказание.

Я опять опустила голову и ссутулилась, не решаясь сказать ему правду. Мне становилось страшно от мысли, что Лисицын с бандой могли наведаться снова и поквитаться со мной за новые «обиды». Ему ведь ничего не помешало подстеречь меня где-нибудь в другом месте и закончить начатое.

– Я хочу пить, – тихо сказала, уходя от темы разговора.

Постояв пару секунд надо мной, мужчина убрал бинт и пошел за водой, после чего вернулся и протянул ее мне.

– Спасибо, – сказала и припала к стакану с причудливыми коровками губами, жадно выпивая все до дна.

– Не за что, – Виктор забрал пустой бокал и поставил на стол. – Так что по поводу тех, кто это сделал? – он пропитал каким-то раствором новый бинт и снова приложил к ране – та стала жечь, и я, зашипев, дернулась. – Ты знаешь их?

Поджав губы, я отрицательно помотала головой.

– Уверена? – спросил, продолжая стоять надо мной. – Тогда почему кто-то ни с того ни с сего решил тебя заклеймить? – тон у мужчины стал таким, будто я не дома у него сидела, а на допросе в участке. – Маша, я повторяю: эти люди должны быть наказаны!

Я сидела и, держа голову опущенной, чтобы Виктору не было видно моего лица, молчала.

Тот устало вздохнул и стал осторожно намазывать мою рану какой-то мазью, едва касаясь пальцами кожи.

– Глубоко резал, со злобой, – услышала я и по спине пробежала мелкая дрожь. – Ты врешь мне, я же вижу. Надеюсь, одумаешься и все же решишься наказать обидчиков.

Заклеив рану пластырем, мой новый знакомый пододвинул ко мне тюбик с какой-то мазью и выпрямился.

– Возьми. Это поможет ране быстрее затянуться, – пояснил он и вышел с кухни.

Минуты две из соседней комнаты доносились какие-то шорохи, а затем мужчина вернулся ко мне и протянул серую футболку, судя по всему свою.