Горький привкус ноября - стр. 11
После того, как мы начитались негативных комментариев с требованием наказать подонка, а вместе с ним и продажного ректора, нам стало понятно, в какое огромное осиное гнездо мы влезли. Идея сделать запись разговора принадлежала Новиковой, но я ее охотно поддержала, так что отвечать за это будем вместе.
Встретившись с Таней на автобусной остановке, мы молча пошли в универ, думая каждая о своем. Жалела ли я о своем поступке? Нет, но только потому, что надеялась на то, что Лисицыну все же попадет по полной программе!
И ректор, и сам Васька наверняка уже были в курсе утечки вчерашней беседы, так что мы не знали, какая будет реакция лично у них. И хотя слив произошел с левых страничек, узнать первоисточник было не так сложно, ведь заинтересованных в наказании Васьки было всего двое – я и Новикова.
Оставив верхнюю одежду в гардеробе, мы, ловя на себе пристальные взгляды студентов, пошли в аудиторию на занятия, стараясь даже не дышать, чтобы не привлекать к себе внимания, но только-только приблизились к двери, как нас окликнула Ольга Михайловна, декан нашего факультета, и поманила за собой пальцем.
Бросив взгляд на перепуганную Таню, которая смотрела на меня из-под каштановой челки, я обреченно вздохнула.
– Уже ничего не поделать, пойдем, – сказала я ей, и мы нехотя поплелись за деканом. Как на каторгу, честное слово!
Как позже выяснилось – мы шли в сторону кабинета ректора, из которого прямо перед нашим появлением вышел сам Лисицын с родителями, и на лицах всех троих видна была нескрываемая злоба. Я задержала взгляд на матери подонка, в который раз удивляясь ее красоте, но потом вспомнила, какая гниль скрывается под этой оберткой и отвернулась. То же, собственно, касалось и главы семейства: он был интеллигентным мужчиной на первый взгляд, но я помнила, с каким остервенением он орал у нас дома на мою мать, грозя ей уголовным делом, если та не компенсирует ущерб из-за тупости его жены.
Смерив нас испепеляющими взглядами, все трое ушли прочь по коридору, а декан, дождавшись из кабинета чьего-то разрешения, завела нас туда, а сама вышла и плотно закрыла за собой дверь.
В кабинете, который принадлежал ректору, было трое мужчин: молодой коротко стриженный блондин в прямоугольных очках, изучающий какие-то бумаги за столом, седовласый, которому было глубоко за пятьдесят и… Дорофеев, стоящий к нам спиной у окна и смотрящий куда-то на улицу. Его я узнала его по пальто. Не думала, что та встреча, о которой он писал, произойдет так скоро!..
– Садитесь, народные мстительницы, – сказал седовласый, указав едва заметным жестом руки на пару стульев под стенкой. – Беседовать с вами будем.