Горький май 42-го. Разгром Крымского фронта. Харьковский котёл - стр. 33
«Демократические» авторы склонны описывать деятельность Мехлиса на фронтах как деятельность палача, только «децимациями» водворявшего в войсках дисциплину.
Сама постановка вопроса выглядит для «не демократически» мыслящего человека несколько странно: должны или не должны войска сражаться с наступающим противником? Должна ли существовать в них твёрдая дисциплина? Нужно ли пресекать в них панику и наказывать трусов, независимо от их званий и должностей?
Ответ на данные вопросы у «записных» «демократов» будет, конечно же, отрицательным: всего этого делать не стоит.
Но Мехлис «демократом» не был, а был коммунистом и верным сыном Отечества. Поэтому он считал, что защита Родины – священный долг любого её гражданина, тем более, если этот гражданин – мужчина и носит военную форму. Трусов надо заставлять сражаться, быть смелыми. Наиболее же отъявленные из них должны жестоко наказываться, вплоть до расстрела. Но культа из «шомпольной расправы» и «децимаций» Мехлис не делал. Ярых хулителей комиссара должны очень поразить такие слова из его записной книжки:
«…Чем более дисциплина расшатана, тем к большим деспотичным мерам приходится прибегать для её насаждения… которые не всегда дают положительные результаты… Командира… надо обучать быть требовательным к подчинённым, быть властным. Тряпка-командир дисциплины держать не будет… Но командир… должен быть справедливым отцом бойца. Не допускать незаконных репрессий, самосуда и сплошного мата… Подчинять людей, не унижая их (выделено нами – И.Д.)» [26; 312].
И надо сказать, что у Мехлиса слова с делом не расходились. Сам он следовал именно такой линии поведения. Будучи беспощаден к шкурникам, трусам и паникёрам, он всегда с большим уважением относился к честным бойцам и командирам, много внимания уделял бытовым потребностям воинов, строго следил за тем, чтобы в работе интендантов не было злоупотреблений. За хищения жёстко карал. Быстро и эффективно реагировал на жалобы раненых и больных в госпиталях. Не приходится удивляться, что авторитет комиссара среди солдат, низшего и среднего звена командиров был очень велик, о чём мы уже говорили. В. Абрамов рассказывает, что в одном из послевоенных солдатских воспоминаний встретил такие слова: «Крымский фронт имени товарища Мехлиса» [1; 15]. И это о фронте, главным виновником катастрофы которого, по утверждению многих историков, был он, Мехлис. Видимо, солдаты этого фронта так не считали.
Что до «умопомрачающей» жестокости Мехлиса, то вот примеры её проявления. В июне 1941 года по требованию Мехлиса был расстрелян полковой комиссар А.Б. Шленский, сбежавший с фронта в Прибалтике.