Горький май 42-го. Разгром Крымского фронта. Харьковский котёл - стр. 27

Лев Захарович в Красной Армии начинает обращать на себя внимание своим бесстрашием. Оно-то и явилось «движущей пружиной» его воинской «карьеры».

Сначала он был комиссаром запасной бригады, расквартированной в Екатеринославе. 10 мая 1919 года город был внезапно захвачен бандами атамана Григорьева. Мехлис с двумя десятками бойцов пробивается из города, встречает идущее к красным подкрепление, возглавляет его и два дня дерётся с григорьевцами, несмотря на полученную контузию. В конечном итоге его отряд выбивает бандитов из города [26; 296-297].

После екатеринославских событий бесстрашного комиссара назначают во 2-й интернациональный полк 14-й армии красных. И полк отличается в боях с деникинцами. При этом Мехлиса постоянно видят на передовой – в окопах под огнём противника, в атакующих цепях, в разведке. Он вдохновляет бойцов своим примером [26; 297].

Успехи 2-го интернационального полка предопределили назначение Мехлиса в 46-ю дивизию. Повышение по службе? Формально – да. Но что представляла собой эта дивизия?! Существовали в то время в Красной Армии части и соединения, которые назвать регулярными даже с очень большой натяжкой было нельзя. Возникшие стихийно, как реакция народных масс на «возвращение господ», они, даже влившись в Красную Армию, продолжали оставаться чем-то вроде казачьей вольницы; другими словами, царили в них партизанщина и анархия. Такой была и 46-я дивизия 14-й армии. В ней опасно было даже называть себя коммунистом. Что за порядки царили в соединении, видно из следующего описания, которое историк Ю. Рубцов делает на основе документов:

«В 406-м полку орудовала «шайка бандитов» во главе с комбатом С. Тот убил командира полка и занял его место. Вмешательство комбрига результата не дало» [26; 297].

Вновь назначенный комиссар приехал в полк. «В халупе у С. он обнаружил настоящий бандитский притон – пьянка, разгул, полуобнажённые женщины… Не терпящим возражения голосом предложив всем покинуть помещение, политком остался с глазу на глаза с С. и потребовал назвать сообщника по преступлению. Стрельбы не было, за оружие, конечно, хватались, друг другу угрожали. Отдадим должное Льву Захаровичу: прояви он слабость – головы бы ему не сносить. А так С., отступив перед волевым напором комиссара, сдался и даже без конвоя был препровождён в штаб, где его и арестовали» [26; 297].

Вот так Мехлис наводил в дивизии порядок. Даже отъявленные бандиты отступали перед его храбростью. Комиссар безжалостно «вычистил» из дивизии всех командиров и политработников, которые запятнали себя своим поведением. Им были укреплены политотдел, особый отдел и ревтрибунал соединения. Дивизия на глазах наращивала боеспособность.