Размер шрифта

Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников - стр. 102

» и «если угодно, “культура”», т. е. характеризовать форму литературного выражения в публичной полемике с точки зрения этики. И со стороны правого лагеря – вспомним грубого зоила Виктора Буренина, яростно громившего в своих критических статьях Горького, и среди товарищей-большевиков – в первую очередь самого Владимира Ленина, на этом «русском поле» в выражениях не стеснялись. Что касается критики В. Буренина, которая однажды «зацепила-таки» Горького, приведем здесь такой интересный в историческом отношении эпизод.

Накануне христианской Пасхи в Кишиневе был учинён небывалый по тем временам еврейский погром. По просьбе сионистского деятеля Якова Бернштейна-Когана Горький опубликовал воззвание, в котором резко осудил этот погром и возложил ответственность за него антисемитское прессу, действительно создавшую в России предпогромную обстановку. Среди журналистов, виновных в антисемитской пропаганде, Горький назвал сотрудника «Нового времени» Виктора Буренина. В ответ на это В. Буренин обвинил Горького в том, что тот сам способствовал Кишиневскому погрому своим культом босяков, поскольку участниками погрома, по утверждению В. Буренина, в основном, были люди подобные известным героям рассказов Горького. Напомним фразу босяка Орлова из рассказа «Супруги Орловы» о его желании «перерезать всех жидов до единого». Несомненно, статья Буренина больно задела Горького. Во всех последующих изданиях рассказа «Супруги Орловы» Горький исключал эту фразу [АГУРСКИЙ-ШКЛОВСКАЯ. С.12].

Возвращаясь к якобы русофобским выпадам Горького-публициста, отметим особо, что как ницшеанец с «двоящейся и троящейся личностью» он именно оскорбительного эффекта в своем памфлете и добивался, ибо, как и Ницше, считал себя в праве «глаголом жечь сердца людей», а посему не только «научал», но и «судил» свой народ. Вполне справедливым представляется также мнение, что

Негативные суждения Горького о русском народе в 1916–22 гг. были средством «социальльной педагогики», за ними скрывалось желание подтолкнуть обломовскую Русь к решительным действиям, избавиться от тяжкого груза дурной наследственности [СПИРИДОНОВА (II). С.10].

Критические обличения «темной Руси», вполне «традиционные» для отечественных литераторов западнической ориентации, у Горького лишены «глубины», речь идет не о

«метафизических сущностях» или о «расовых особенностях», которые якобы органически и неискоренимо свойственны монголу, арийцу, семиту и навеки будут враждебно разделять их» («Две души» [МаГ: PRO ET CONTRA. С. 94],

– а о «замечаниях на полях жизни», которые по духу мало чем отличаются, например, от высказываний «славянофила» Василия Розанова или же его антагониста-«западника» Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина:

Страница 102

На следующую страницу