Горький берег солёного моря - стр. 38

– Вам лучше? – спросил Олег.

– Да, благодарю.

Девушка рассчитывала, что они хоть немного постоят вдвоем с Олегом, и она сможет задать ему вопросы, которые накопились за недолгое время от начала бала. Однако почти сразу за молодыми людьми на террасу вышли двое: пожилой мужчина, прихрамывающий на правую ногу, и девушка одних лет с Анной с волосами цвета пылающего заката.

Олег сразу узнал гостей. Поклонился мужчине, поднес к губам руку девушки, приветствуя их. Взяв под руку Анну, "помог" ей повернуться лицом к гостям.

– Матушка, позвольте представить вам графа Лаврентия Анатольевича и Руфину Модестовну.

Мужчина поклонился, девушка сделала реверанс. Поднявшись, Руфина Модестовна улыбнулась какой-то лисьей улыбкой и произнесла:

– Ну, зачем же так официально, Олег? Ни к чему Анне (вы ведь не против такого обращения) звать меня по имени отчеству. Пусть привыкает к нашей маленькой забаве и называет меня Маркизой, как и все в здешних краях.

– Если это не доставит вам неудобства, Маркиза, – отозвался Олег.

Руфина Модестовна улыбнулась ему немного кокетливо. Потом взгляд ее скользнул по лицу Анны, и девушка совершенно точно поняла, что само ее существование доставляет неудобство Маркизе.

– Позвольте выразить вам мое восхищение, Анна Трофимовна, – улучив момент, с поклоном сказал граф Лаврентий Анатольевич.

Анна улыбнулась графу, собралась вновь сделать реверанс, но внезапно обнаружила, что граф на нее уже не смотрит. Взяв Олега за руку, старый граф притянул его к себе и нежно обнял, словно родного сына.

– Олег! Как долго мы не виделись!

– Почти два года, Лаврентий Анатольевич.

Отстранившись от молодого человека, граф с интересом принялся разглядывать его.

– Почти не изменился. Нет! Совсем не изменился! Все так же хорош собой. И науками все занимаешься? Слышал, что это твоими трудами поместье поднимается. Ну, молодец, молодец. Вот повезло же Леониду! Такой сын замечательный. Не то что мои: двое, а толку ни от кого нет.

– Помнится, при нашей последней встрече вы хвалили Мелентия.

– Хвалил. А что еще остается, не могу же я сказать, что все свое состоянию бездельнику передам?

Олег нахмурился, словно не решаясь задать какой-то вопрос. Но граф понял ход его мыслей и с явной неохотой произнес:

– Жив, слава Богу, мой Василий, – месяца два назад письмо от губернатора получил. Бедствует, но живет мой блудный сын.

Олег заметил внезапную перемену в Анне, едва граф упомянул имя своего старшего сына. Не зная, чем объяснить волнение девушки, молодой князь решил отвлечь ее разъяснениями:

– Василий – старший сын Лаврентия Анатольевича. Уплыл за море, и почти два года не было от него вестей.