Горькая брусника - стр. 19
– Как ваша фамилия?
– Зима.
– Алёна Зима – ваша сестра… – пробормотала медсестра и решительно добавила: – Необыкновенно красивая стерва.
– Была, – горько усмехнулась я. – Она умерла в тот же день, когда погиб Вадим.
– Ой, извините. – Оля закрыла рот руками.
– Так как насчет кофе, – напомнила я.
Медсестра ловко сгребла угощение и кивком пригласила меня в комнату рядом с медпостом.
– Скажите, Оля, каким человеком был Вадим? – я дождалась, пока закипит чайник, девушка нальёт в кружки кипяток и задала первый вопрос.
– О покойных плохо не говорят. – Медсестра опустила голову.
«Что-то здесь не так, – подумала я. – Она скорбит и злится одновременно. Неужели так расстроена гибелью доктора? Да и о моей сестре высказалась с неприязнью, будто ревнивица. Я смотрела на девушку и чувствовала: Оля мучается между выбором промолчать и высказать наболевшее.
– Оля, вы уже никому не навредите, а мне необходимо выяснить правду, – аккуратно нажала я на неё.
Медсестра отхлебнула горячий кофе, поморщилась, расправила складки на белоснежном накрахмаленном халатике.
– Послушайте…
– Настя, – подсказала я и пригубила напиток. От чашки пахло лекарствами, кофе показался мне ужасным на вкус. С трудом сделала ещё один глоток и поставила чашку на стол. В холле клиники я ощутила специфический запах любой больницы. Даже не знаю, как его описать: моющих средств, лекарств, йода и ещё чего-то еле уловимого, но сразу заставляющего думать о боли и беде.
– Послушайте, Настя, в сгоревшей машине Вадим находился один, никакой девушки не было.
– О-о-о, ты решила, что говорю об Алёне? Нет. Она погибла в Апшеронском районе, утонула в реке. – Слова застревали у меня в горле. Неужели я смирилась и окончательно поверила в её смерть. Всё-всё было не так в этой истории. – Оля, что случилось с Вадимом?
– Он не справился с управлением, машина упала с высокого обрыва и загорелась. – Медсестра сглотнула слюну, пытаясь остановить рыдание. – Его опознали по остаткам одежды и часам. Мобильный телефон Вадима валялся неподалеку, видимо вылетел в открытое окно во время падения. На автомобиле сохранился обгоревший номерной знак, поэтому полиция быстро установила: кому принадлежала машина.
– Ты не сказала, что за человек Веденин?
– Честно ответить?
– Желательно честно. – Я не могла поймать её взгляд. Оля всё время отводила глаза или смотрела в пол.
Две долгие минуты она теребила пуговицы на белоснежном халате. Потом решилась:
– Не знаю, как твоя сестра общалась с ним столько лет. Он был мерзким человеком, я любила и ненавидела его одновременно. Я не знала, что он несвободен. Вадим умеет преподнести себя… Что говорить в свое оправдание? Потеряла голову, не хотела видеть его подлости. Только у него я оказалась не одна. Узнала от твоей сестры. Полгода назад она пришла в клинику и высмеяла меня. Так обидно вдруг понять, что ты всего лишь временное развлечение. Пыталась поговорить с Ведениным.