Гори, огонь! Меня не тронь! - стр. 8
А на одиннадцатое утро сел князь на постели. Сел и ноги свесил. И штей суточных запросил.
Выходила князя Лесава. Вот с тех пор князь только ее зельям и доверял. Только ее рукам и вверялся.
- Что, Лесавушка, как дедушка твой?
- Да ничего, Тихомир Остромыслович, скрипит дедушка помаленьку. Прихварывает порой, но держится, - с улыбкой сказала Лесава.
- Да что ж тут поделаешь: молод – кости грызи, стар – кашу хлебай, - сказал князь.
- Да я уж и так богам каждый день молюсь, чтобы подольше дедушка на этом свете задержался, - тихо сказала девушка, продолжая втирать зелье в жилистые ноги князя, и опустила глаза.
Этой зимой не стало бабушки Рагосты. Не удержалась старая, когда на речке белье полоскала. И то уж уговаривала Лесава бабушку не ходить, говорила, что сама сходит, когда хлеб испечет. Но та не послушалась. Хоть руки и ноги уже не так хорошо работали, как в молодости, да не хотелось старой чувствовать себя нахлебницей. Вот и старалась изо всех сил Лесаве по хозяйству помогать. И тут, не спросясь, тайком схватила корзинку с бельем и на речку пошла. Потянулась пониже, да в прорубь и ухнула. Хорошо, другие бабы на реке были, успели схватить, пока ту под лед не затянуло. Мужиков кликнули, чтобы вытащили. Только заболела Рагоста да вскоре и к Роду ушла. Многое умела Лесава лечить, только смерти ни один лекарь не указ.
- Ну что ты так запечалилась, Лесавушка? – тихо спросил князь и погладил девушку по русой головке. – Ты же знаешь, что сиротой не останешься. Двери моего дома всегда открыты. Приму тебя с распростертыми объятьями.
- Благодарствую, Тихомир Остромыслович, - поклонилась Лесава, - только куда ж нам со свиным-то рылом да в калашный ряд?
В который раз князь звал Лесаву, и в который раз она отказывалась. Не хотелось ей огорчать князя отказом, но еще меньше хотелось причину отказа называть.
Сплетничали про Лесаву и князя, ох как сплетничали. И что любовницей его она была. И что приворожила старого, так что он про жену забыл. И совсем гадкое болтали: что собирается она, ведьма, Гордяну сжить со света и сама княгиней стать. Мерзкие эти сплетни доносила до Лесавы Раска. И умоляла подругу поосторожней быть, неровен час и впрямь за ведьму сочтут. А Лесава что ж? Если зовет князь, то как не прийти? Да и кто, кроме нее, с болезнью князевой пободаться может?
А болезнь была муторная, странная. Не понимала Лесава, отчего у князя кости ломит да тело сохнет. Вроде, и не стар он совсем. Крепкий мужчина. Даже седины в волосах почти нет. Но точила его болезнь, как вода камень точит, как змея, вокруг шеи обвивалась. И жалила в сердце, как паут злой, так что заснуть порой не мог князь от боли. Если бы не Лесава, давно бы Тихомир Остромыслович на тот свет отправился.