Гори – и не сгорай. Рассказы о первой любви - стр. 8

А Галина Ивановна еще подумала и догадалась – она умная, недаром заслуженная учительница:

– А откуда же у вас земля? Вы, наверное, горшок с цветком разбили?

Посмотрела: так и есть – на одном подоконнике не хватает горшка.

У Галины Ивановны голосок тоненький, как свистулька. Тут он стал совсем тоненьким:

– Кто же это разбил горшок? Танюша Иванова, ты не знаешь, деточка, кто разбил горшок?

Тут, смотрим, Таня неверными шагами направилась прямо к Галине Ивановне. Я ужасно испугался – сам не знаю, чего: не съест же она Таню в самом деле, как жаба муху! Подошла Таня к ней и что-то ей зашептала на ухо. Пошептала-пошептала и отошла, села опять на место.

А Галина Ивановна опять подумала и говорит:

– Деточки! Положите все руки на парты.

Мы положили. Она очень медленно прошла и всех осмотрела. А у нас-то с Любой руки в земле. А у Тани чистенькие: она их успела вымыть.

И опять Галина Ивановна ничего не сказала. Ведет себе урок. И мы пишем себе, пишем, и стали уже обо всем забывать. И Таня порозовела, повеселела.

Но после уроков Галина Ивановна нас с Любой оставила. Вызвала по телефону наших родителей. И что-то им там говорила.

Потом моя мама купила для нашего кабинета какой-то сверхроскошный цветок. Но самое главное – нам с Любой пришлось целый месяц каждый день поливать все цветы в классе. Любе это, по-моему, даже нравилось. А я с тех пор не выношу цветов в горшках. У меня в комнате нет ни одного цветка.

Забавно, но я – такой умный – сначала ни о чем не догадался. Но в тот самый день во дворе я увидел Таню. Она была как всегда: веселая, с улыбкой, вся розовая. Заметила меня – и вдруг нахмурилась, как будто разозлилась, и сразу резко отвернулась. И слышу: что-то она про меня говорит своим подружкам – и те смеются.

А раньше она меня почти не замечала, но, в общем, относилась неплохо: ей нравилось, что я в нее «втюривши».

И тут меня осенило.

Очень хорошо помню все, что тогда чувствовал, будто это вот сейчас все случилось. Сначала мне стало очень больно.

Кстати, это не была догадка. Я не думал: «А, да это же она наябедничала Жамбончику, что у кого руки грязные, тот и насыпал землю на кресло и разбил цветок». Я почему-то вдруг узнал, что это именно она сделала. Без всяких сомнений. Как будто какой-то голос с неба мне сообщил. И я до сих пор не сомневаюсь: так и было. Хотя доказательств нет никаких.

И мне стало больно. И в то же время я был очень удивлен. Таня этого сделать не могла. Значит, это уже не Таня? Я ничего не мог понять. Было очень грустно и как-то пусто на душе.

А Таня с тех пор меня возненавидела – почти как Галину Ивановну. А с Галиной Ивановной они очень подружились. Таня стала ее правой рукой. Ей давались самые ответственные поручения. Когда что-то случалось, Галина Ивановна всегда обращалась к Тане. Но в классе Таня стала сама по себе, а мы все – сами по себе. Денис больше за ней не бегал, никто с ней не играл.