Горгона с пихтовой веткой - стр. 15
– К Маргарите… эээ… – заблеял Вовчик, поняв, что не спросил у Лики даже фамилию ее знакомой. «Вот же лошара… ну как так-то?!»
– А-а, к Ритке, что ли? – оживился охранник. – Ну и говорил бы сразу, – красный крестик на турникете сменился зеленой «галочкой». – Проходи, пятый этаж.
Кущин покачал головой и пошел к лифту.
«Похоже, эта Маргарита тут личность известная. И зовут ее действительно Риткой – даже охранники».
Риэлторское агентство «Квартал» занимало весь пятый этаж, множество одинаковых дверей с табличками и ни одной открытой. Кабинет Маргариты Тархановой оказался в этой череде самым последним.
«Ну конечно!» – фыркнул про себя Кущин, постучав костяшками пальцев в темно-коричневое полотно двери.
– Да! – раздался хриплый женский голос. – Входите!
– Здравствуйте, Маргарита! – раскатисто рявкнул Вовчик, входя в кабинет.
Тарханова сидела у окна за большим столом, держа в зубах «беломорину» – в кабинете стелился сизый дым, и у некурящего Кущина защипало в глазах.
– Вы ко мне? – не выпуская папиросу, спросила женщина.
Он закивал:
– К вам.
– Что привело? Купить, продать, снять? Жилое, нежилое?
От напора Кущин слегка растерялся – он не заготовил легенду, потому бухнул сразу:
– Мне поговорить бы.
– Самое время, ага, – саркастически отозвалась Маргарита. – Нормальные люди домой собираются, мои, поди, все разбежались уже. Ну присаживайтесь, раз уж вошли.
Вовчик потянул к себе стул.
– Минутку подождите, я закончу тут…
Тарханова, стряхнув пепел в переполненную окурками пепельницу, что-то быстро набирала на компьютере.
Вовчик принялся рассматривать ее и пришел к выводу, что иначе, как Риткой, называть эту женщину было невозможно. Коротко стриженные чуть вьющиеся волосы местами были окрашены в самые безумные цвета – от фиолетового до зеленого, кое-где торчали просто седые клочки. Брови, видимо, когда-то тонко выщипанные по моде, сейчас были просто нарисованы черным карандашом – Вовчик даже представил, как именно Тарханова делает это утром, поплевав на кончик и наугад нарисовав «домики» там, куда рука достала. Остатки помады морковного цвета придавали морщинистому лицу комичное и странное выражение. На шее женщины висело какое-то индейское колье из медных монет, перьев и бусин, свободная льняная блуза коричнево-красного цвета намекала на любовь хозяйки к бохо и этнике. Пальцы рук, летавшие по клавиатуре, украшали массивные кольца с камнями, а запястья – тяжелые серебряные браслеты с бирюзой и янтарем.
«У меня, похоже, глаз дергается от такой красоты, – думал Вовчик, рассматривая все это. – Давно подобного не видел. Не так я риэлтора представлял, вообще не так…»