Горечь пепла - стр. 20
– Я постараюсь, – соглашаюсь с ними. – Хирургия – нелегкое дело. Некогда заниматься личной жизнью.
– По крайней мере, нам с мамой это не помешало. Дорис, помнишь, как мы в разные смены дежурили. Ты жила в педиатрии, а я с ума сходил по операционной? – папа сжимает руку мамы.
Наверняка все так и было. Мама в итоге стала педиатром, а папа остался в своей любимой операционной. И, даже, если спросить любого из работающих людей нашей больницы, все в один голос скажут о моих родителях самые хорошие слова.
– Ну, а ты, Джон, двинулся дальше? – папа подает маме грязные тарелки, явно готовясь к десерту. Джон напрягает плечи и не отрывает своего взгляда от стола. Протягиваю руку и сжимаю его ладонь. Думаю, ему не хочется говорить об этом. Но мои родители не имеют в виду ничего плохого.
– Я, как и Дилан, работаю, – хмурясь отвечает он.
– Терамису, Джон, надеюсь, ты его любишь, – мама ставит перед нами чудо выпечки.
– Обожаю, Дорис. Последний раз смаковал его, когда мама была еще жива. – Он берет кусочек и засовывает себе в рот. По его лицу растекается блаженная улыбка. – Потрясающе.
Мама скромно опускает голову. Папа нежно сжимает ее за плечи, а мы дальше наслаждаемся вкусным десертом. И, похоже, мои родители решили этим десертом дать нам передышку. Папа в основном обсуждает с Джоном мужские взгляды на политику страны, а мы с мамой убираем посуду.
– Милая, как тебе Джон? – говорит мама, подходя ко мне вплотную, пока я смываю остатки пищи, перед тем как загрузить тарелки в посудомойку.
– Мам, я сейчас ни на кого не обращаю внимания. Джон приятный мужчина. Но некогда мне, понимаешь? – мама разворачивает меня лицом к себе, протягивая полотенце, чтобы вытереть руки.
– Дилан, мир не сошелся клином на Майкле. Он хороший парень. Это была подростковая любовь. И она закончилась, не так ли? – обнимает меня.
В душе я тоскую по Майклу и нашим отношениям.
– Я буду двигаться дальше, как только смогу. И я не перееду к вам. Мне удобнее находиться в своем доме, – целую ее в щеку. – Хотелось бы надеяться, что папа не проводит точно такую же беседу с Джоном.
Мама начинает нервно теребить передник своего фартука.
– Господи, боже, мама, – стону я, впиваясь руками в волосы.
– Ну, что, дорогая, я сегодня очень устал и у меня еще ночная операция, так что, мне необходимо немного вздремнуть. Джон великодушно предложил подвести тебя домой.
Я громко выдыхаю и умоляющим взглядом смотрю на Джона. Он лишь с улыбкой на лице пожимает плечами.
Родители провожают нас до машины, и как только мы с Джоном в нее садимся, они исчезают из вида.