Горечь моей надежды - стр. 25
– Очаровательно, не правда ли? – прокомментировал Беннет.
– А это еще кто там такой? – нервно поинтересовался Дэниэл.
Пол холодно посмотрел на него.
– Что, голубчик, испугался?
– Неправда, ничего я не испугался.
Беннет расплылся в ухмылке.
– Это тот, кто ты думаешь, приятель. Так что давай решай, пока не поздно. Или ты идешь с Алекс, или останешься здесь, и тогда тебе предстоит милая беседа с одной малоприятной личностью, которая считает, что твой папаша пытался пришить во время разборки одного из пацанов. Дай вспомнить, как они обращались со своим последним заложником? Ах да, как же я мог забыть! С тех пор он ни говорить, ни ходить толком не может.
– Прошу тебя, – оборвала его Алекс, – в этом нет необходимости…
– Не лезь не в свое дело, – процедил сквозь зубы Беннет.
Алекс шагнула вперед и встала спиной к детективу. Пусть он думает, что он здесь главный, но мальчик попадает в первую очередь в зону ее ответственности.
– Тебе помочь собрать вещи? – спросила она у Дэниэла.
– Я же сказал, что никуда не пойду! – выкрикнул он.
– Хорошо, в таком случае, твои вещи за тебя соберу я, – вздохнула Алекс.
– Я пока подожду здесь, чтобы он не дал деру, – сказал Беннет, когда Алекс направилась вон из комнаты. – К тому же, приятель, тебе нет смысла торопиться на улицу. Кое-кто из твоих старых знакомых уже поджидает тебя на выходе, надеясь накостылять тебе как следует.
– Можно подумать, я их боюсь, – фыркнул Дэниэл, хотя по тому, как он стрелял глазами на дверь, легко было догадаться, что он хорохорится.
Сказать по правде, Алекс тоже было боязно. Обиды местных обитателей на социальных работников имели давнюю историю. И хотя ко многим из них она не имела ни малейшего отношения, они вряд ли стали бы вдаваться в такие тонкости.
Она могла прямо сейчас назвать как минимум три семейки, которые с радостью отомстили бы ей за то, что она изъяла у них детей. Собственно говоря, именно по этой причине она и не любила бывать в этой части города. Порой от страха душа уходила в пятки. С другой стороны, а кто виноват? Разве ее кто-то заставлял это делать? Кто, как не она сама, выбрала себе работу в Северном Кестерли?
Что мешало ей выбрать южную его часть? Там не так много бедных кварталов, меньше разборок на расовой почве, не говоря уже о том, что это ближе к ее дому. Однако какая-то неведомая сила вновь и вновь влекла ее сюда, в Северный Кестерли.
Здесь она родилась. Дома, правда, уже нет, но он был частью старого Темпл-Филдс. Не удивительно, что она ощущала некое родство с местными жителями, даже если сами они об этом не догадывались. Да и социальным работником она стала именно с той целью, чтобы защитить детей этого неблагополучного района.