Горечь моей надежды - стр. 19
Слова Габи резали по живому – и тогда, в моменты уныния, и сейчас. Однако со временем Алекс свыклась с мыслью, что ее родная мать – кем бы и где бы та ни была – предпочла не воссоединяться с дочерью. Иначе бы она наверняка уже предприняла усилия и установила с ней контакт – сделав запрос в полицию, в социальные службы, даже в церковь.
Возможно, задача существенно упростилась бы, добавь Алекс к своему нынешнему имени то, которое получила при рождении, – Шарлотта Альбеску. Так ее родной матери было бы гораздо легче выйти на след дочери. Увы, сделать это не представлялось возможным. Кто поручится, что вместо матери, которую она уже почти не помнила, ее не станет искать отец-убийца?
– А вот и ты, – зевнув, сказал Джейсон, входя в кухню. – С тобой все в порядке?
– Да, все хорошо, – ответила Алекс, тронутая тем, что он не поленился встать, чтобы найти ее.
Когда же он подошел ближе, чтобы помассировать ей плечи, она блаженно откинула голову ему на грудь.
– Скажи мне, что ты больше на меня не сердишься? – сказал Джейсон и наклонился, чтобы ее поцеловать.
Уже позабыв их вчерашнюю размолвку и то, что когда он вернулся домой, она уже была в постели и почти уснула, Алекс ответила:
– Нет, конечно. Но все-таки ты вернулся домой поздновато.
– Ты не поверишь, но я уснул, читая детям сказки. Вот что значит вкалывать как лошадь. Ладно, лучше ты расскажи мне, как у вас прошел вечер.
Алекс тотчас переключилась на репетицию.
– В целом неплохо. Думаю, у нас есть шансы, что к премьере все будут назубок знать свои реплики.
– Отлично, – произнес он и потянулся, чтобы включить чайник. – Но если у тебя нет поводов переживать из-за спектакля, почему ты вскочила с постели в такую рань? Признавайся, снова приснился кошмар?
– Да, он самый, – со вздохом призналась Алекс. – Но все в порядке. Наверное, я даже снова лягу спать.
Джейсон прислонился к шкафчикам и, сложив на груди свои мускулистые, в татуировках, руки, пристально посмотрел на нее.
– Как ты думаешь, что на этот раз спровоцировало твой сон? – спросил он, уже самим тоном вопроса давая понять, что ей так просто от него не отделаться.
Алекс вздохнула и посмотрела на кружку, которую сжимала в ладонях. То, что она сейчас видела мысленным взором, не имело никакого отношения к ней как к ребенку, и вместе с тем здесь явно прослеживалась некая связь.
– Если я скажу тебе, что дело в одной маленькой девочке, – произнесла она, – ты наверняка скажешь, что дело всегда то в маленькой девочке, то в маленьком мальчике…
– Потому что в твоем случае – это часть твоей работы.