Горечь и сладость любви - стр. 28
Руки Эдуарда приятно сжимали её талию. Вернее, не совсем талию, одна рука мужчины лежала чуть выше линии талии, а другая легко соскользнула вниз, впрочем, не особо нарушая приличия. Вера сделала вид, что ничего не замечает. А вообще-то ей нравилось расположение его рук на её теле.
Пряный аромат его туалетной воды ей тоже нравился, он волновал Верино воображение и слегка опьянял, да, именно опьянял, а не пьянил, как некоторые сильные парфюмерные запахи, особенно если они исходили от мужчин, которые буквально купались в туалетной воде, выливая на себя добрых полфлакона. Вернее, недобрых. И почему это некоторым представителям мужского пола не приходит в голову, что сильный запах, исходящий от них, может травмировать нежное женское обоняние?
– Вера, а вы воспитывались в полной семье? – неожиданно спросил её Эдуард, когда они вернулись за столик.
– Да, – ответила она несколько растерянно и подумала про себя: «Неужели и у этого нет отца». – А вы? – спросила она вслух.
– Меня воспитывал дед, – признался он.
– Дед?
Он кивнул.
– А что же сучилось с вашими родителями?
– Да ничего с ними не случилось, – отмахнулся он, – мои родители живы и здоровы.
– Слава богу! – вырвалось у Веры. – Почему же тогда они вас бросили? – проснулось в ней женское любопытство.
– Вообще-то они не бросали меня, – улыбнулся художник, – просто они геологи, и их практически никогда не было дома.
– Тогда понятно, – с явным облегчением протянула Вера.
«И всё-таки я не ошибся, она добрая девушка», – подумал Эд довольно.
– Хотите, я расскажу вам о своём детстве? – спросил он.
– Хочу, – ответила Вера. Она действительно хотела. Ей было интересно о нём всё-всё.
Обретя в лице Веры искренне заинтересованную в нём слушательницу, Эдуард заливался соловьём.
А Вера слушала, кивала, задавала редкие короткие, чаще всего наводящие вопросы и снова слушала и кивала. Когда он замолчал, часы на импровизированной башне за стойкой бара пробили двенадцать.
– Ой, уже так много времени! – Вера сделала попытку подняться.
– Ну что вы! – удержал он её за руку. – Прямо как Золушка!
– Почему Золушка? – удивилась Вера.
– Просто мне показалось, – рассмеялся он, – что вы боитесь, как бы ваша карета не превратилась в тыкву.
– У меня и нет никакой кареты, – рассмеялась слегка опьяневшая Вера. Она выпила всего два бокала шампанского, но игривые пузырьки ударили ей в голову.
Эдуард не пил, так как был за рулём.
– Вот именно, – подхватил он, – кареты у вас нет! Зато кучер есть! Это я! – он ударил себя в грудь. – И я обещаю вам, что ни при каких условиях не превращусь в крысу.