Горе от ума. Молодые супруги. Студент - стр. 4

Сам Грибоедов во многом ориентировался на ренессансную драматургию – в первую очередь на Шекспира, которого (хорошо зная английский язык) читал в оригинале и ценил за свободу от жанровых канонов и ограничений: «Шекспир писал очень просто: немного думал о завязке, об интриге и брал первый сюжет, но обрабатывал его по-своему. В этой работе он был велик»{2}.

Искусству построения сюжета Грибоедов учился у Бомарше. Наконец, в истории любви Софьи к Молчалину исследователи усматривают балладный сюжет – своеобразную пародию на балладу Жуковского «Эолова арфа», – видимо, небезосновательно, потому что Жуковский был для Грибоедова важным эстетическим противником. Собственно, следы влияния Жуковского, а также Батюшкова, Михаила Загоскина и других авторов начала XIX века очевидны и в раннем «Студенте», но там Грибоедов на пару с Катениным дают себе волю пародировать все эти влияния. В целом «Студент» написан, вероятно, с оглядкой на нравоучительные комедии Фонвизина и Сумарокова.

«Молодых супругов» Грибоедов отослал на суд Александру Шаховскому, и тот пришел от комедии в восторг. Прежде всего его восхитила краткость комедии, пришлось по вкусу и владение поэтической формой: после «Молодых супругов» уже сам Шаховской стал прибегать к александрийскому стиху. Заслуженный драматург позвал Грибоедова в Петербург для участия в репетициях; одновременно шла подготовка к постановке главной комедии Шаховского – «Урок кокеткам, или Липецкие воды». Грибоедов очутился в центре театрального мира, и покровительство Шаховского стало важнейшим событием в его литературной карьере.

На волне шумной премьеры «Липецких вод», которые послужили поводом для жестоких пародий со стороны молодых «арзамасцев», снискали успех и «Молодые супруги»: хотя комедия Шаховского их, конечно, затмила, в следующем сезоне их ставили шесть раз – как указывает биограф Грибоедова Екатерина Цимбаева, «случай неслыханный для одноактного перевода». Впоследствии Шаховской привлек Грибоедова к соавторству: перу Грибоедова принадлежат несколько явлений во втором действии комедии Шаховского «Своя семья» (еще одним соавтором был Николай Хмельницкий). Эта комедия не имела такого громкого успеха, как «Липецкие воды», за благожелательными рецензиями сквозила неприязнь к Шаховскому – но на судьбе Грибоедова это никак не отразилось. Впрочем, «Студента» Грибоедов и вовсе не пытался поставить на сцене – то ли не считая эту пьесу удачной, то ли не желая наживать врагов в лице пародируемых в ней литераторов.

Разумеется, из всех произведений Грибоедова самую обширную реакцию вызвало «Горе от ума». Едва закончив комедию в июне 1824 года в Петербурге, Грибоедов читал ее в знакомых домах – и, по собственному его свидетельству, с неизменным успехом: «Грому, шуму, восхищению, любопытству конца нет». После публикации отрывков из комедии в «Русской Талии» обсуждение переместилось в печать – откликнулись все важные русские журналы: «Сын отечества», «Московский телеграф», «Полярная звезда» и т. д. Здесь, наряду с похвалами живой картине московских нравов, верности типажей и новому языку комедии, раздались первые критические голоса. Споры вызвала прежде всего фигура Чацкого, которого такие разные по масштабу критики, как Александр Пушкин и позабытый теперь Михаил Дмитриев, упрекали в недостатке ума. Последний еще ставил Грибоедову на вид неестественность развития сюжета и «жесткий, неровный и неправильный» язык. Хотя претензии Дмитриева дали жизнь многолетней дискуссии, сам он сделался предметом осмеяния – например, в эпиграмме пушкинского друга Сергея Соболевского: «Собрались школьники, и вскоре / Мих<айло> Дм<итриев> рецензию скропал, / В которой ясно доказал, / Что “Горе от ума” не Мишенькино горе». Николай Надеждин, ценивший «Горе от ума» высоко, при этом отмечал, что пьеса лишена действия и написана не для сцены, а Петр Вяземский назвал комедию «поклепом на нравы».