Гордый - стр. 48

– Сей факт мне и так известен. Я не об этом.

– Покровитель? – чуть не скорчила недовольную моську.

– Именно. Хотелось бы знать, с чем придётся столкнуться.

– Когда?

– Когда сделаю тебя своей, конечно.

– У меня нет никого, на кого бы я хотела положиться. Претензии высказывать тоже некому, поэтому меня все устраивает.

Мужчина цепким взглядом исследует мой профиль. Я специально воздержалась от комментариев на фразу «когда сделаю тебя своей». Как много она в себя включает. Кроме одного: «когда я захочу принадлежать ему»…

– Да, Васёк, – Гордей вальяжным движением прислоняет к уху телефон, отвечая на вызов. Вены на мужском предплечье раздуваются чуть сильнее.

Я отворачиваюсь к окну, с интересом прислушиваясь к разговору. Мне интересно знать о своём собеседнике все, даже если я не готова окончательно себе в этом признаться.

– Да хорош, домой езжай. Ничего не нужно, ты уже все сделал. Я-то? – довольная улыбка трогает чувственные губы. – Занят я.

«Новую игрушку нашёл?» – эту фразу обостренный слух выцепляет с легкостью.

– Неее, тут другое. Настоящее сокровище.

Мужской голос в трубке становится менее различимым. Короткое прощание, секунда – и телефон уже во внутреннем кармане. А Гордей вдруг ни с того ни с сего выдаёт:

– Ты плохо себя чувствуешь? – недоуменный взгляд побуждает Градовского пояснить. – Морщишься периодически. Ещё когда к тачке подходили, я заметил.

– Ничего серьёзного, немного ногу натерла. Туфли не успела разносить…

– Разувайся, – звучит холодный приказ.

Я колеблюсь недолго и с огромным удовольствием избавляюсь от туфель.

– Закидывай ножки на меня.

Эм… чего?!

– Я не кусаюсь, – поясняет в ответ на невысказанный вопрос. – Да давай, не бойся.

– Это небезопасно… – слабое возражение, понимаю.

И тут до меня доходит, что мы начинаем перестраиваться ближе к обочине, плавно замедляя ход.

Когда автомобиль останавливается, Гордей перевешивается через подлокотник и придерживает мои ноги, а я настолько ошарашена, что не сопротивляюсь даже.

Не торопясь с достоинством перекидываю ноги на соседнее сидение, мужчина осторожно укладывает мои ступни чуть пониже паха. Чувствую себя при этом жутко неловко, но нечто особо острое с яркой горчинкой заставляет оставаться такой же гордой и несгибаемой, как и Градовский. И я царственно позволяю ему укрыть ладонью мою лодыжку.