Гордый - стр. 22

Но самое неприятное… всегда так было. Именно это мне в нем так нравилось. Он плевал на чужое мнение. Для него было важно только его собственное…

Малыш дёргает меня за руку и тащит на качели. До этого момента мы были одни на площадке.

– Ты покататься решил? – присаживаюсь на корточки и всматриваюсь в родное личико.

Сын радостно подпрыгивает и громко отвечает: «Да!»

Это единственное слово, которое он произносит. Зато бодро и уверенно. С гордостью.

– Конечно, милый, пойдём.

Наблюдаю, как он сосредоточенно взбирается на высокие качели, и умиляюсь. Как же я его люблю! Мой мальчик.

– Держись крепко, – знаю, что ни к чему, сынок и так всегда хорошо держится, но я зачем-то каждый раз это произношу.

Раскачиваю малыша и отхожу на шаг в сторону. Приветливо улыбаюсь мальчику, что занял соседние качели. Его тоже подстраховывает мама. Девушка счастливо смотрит на сына, потом на меня, затем в сторону… и вдруг… она немного приосанивается, вздёргивает подбородок. Смазанным движением проводит пальцами по волосам. И вновь смотрит на сына, на этот раз смущённо.

С удивлением ловлю на себе косые взгляды ещё двух проходящих мимо девушке. Чего это они? Отворачиваюсь, отталкивая от себя качели, и чуть не подпрыгиваю от неожиданности.

– Привет, – раздаётся совсем рядом знакомый голос. – Я вас нашёл.

С неудовольствием перехватываю тёмный искристый взгляд.

– Да. Я вижу.

Вот почему девчонки так застеснялись. Его заметили. Ну надо ж так. Прям зарделись.

Гордей приветливо смотрит на сына и здоровается, присаживаясь на корточки. А меня берет ступор. Надежда, что этой встречи никогда не произойдет, корчится в муках.

Еще бОльшая растерянность овладевает, потому что замечаю в мужских руках поводок, а в паре шагов от Гордея вижу милого пушистика.

Андрей тут же воодушевляется и неожиданно спрыгивает с качели, подвигается поближе к пёсику и указывает на него пальчиком, издаёт неразборчивый звук, что-то среднее между «о» и «а».

Собака смело шагает к сыну и радостно обнюхивает его штанишки и обувь. Пару раз звонко лает и склоняет голову набок, высунув длинный розовый язык.

Какой же милый этот пёсик! Просто прелесть!

Сынишка уже восхищённо тянется к собачьей морде, но я напрягаюсь.

– Его можно погладить. Он добрый, – Гордей осторожно обращается к Андрею.

Сыночек стеснительно прячет ручки и чуть опускает голову, но с собаки глаз не сводит, смотрит исподлобья.

– Это Чарли. А тебя как зовут?

– А! – прозвучал уверенный ответ.

Гордей хмурит брови, слегка поглаживает собаку. Пушистик явно не привык сидеть на одном месте, а Гордей нарочно сдерживает его рвение.