Гордость и предубеждение - стр. 34

Ее сестра ни словом не возразила, крышку фортепьяно подняли, и Дарси, поразмыслив, не стал об этом жалеть. Он уже сознавал, сколь рискует, уделяя Элизабет чрезмерное вниманье.

По уговору меж сестрами, наутро Элизабет написала матери, умоляя нынче же прислать за ними экипаж. Впрочем, г-жа Беннет, полагавшая, что дочери ее останутся в Незерфилде до будущего вторника, что составит ровно неделю, не обнаружила в себе сил с радостию принять их ранее. Ответ ее, таким образом, был неблагоприятен – во всяком случае, желаньям Элизабет, коей не терпелось попасть домой. Г-жа Беннет сообщила, что им никак не получить экипаж до вторника, а в постскриптуме прибавила, что, если г-н Бингли и его сестры станут просить их задержаться, она с легкостью может их отпустить. Задержке же Элизабет решительно воспротивилась – и к тому же особо не ожидала, что их попросят; страшась к тому же, что их сочтут чересчур навязчивыми, она умолила Джейн немедля одолжить экипаж г-на Бингли, и в конце концов было уговорено, что следует упомянуть об их намереньи покинуть Незерфилд нынче утром и попросить экипаж.

Беседа возбудила немало уверений в беспокойстве, немало было сказано о том, как желают хозяева, чтобы гости остались хотя бы до завтра, и Джейн поддалась; отъезд, таким образом, отложился на день. Юная г-жа Бингли пожалела, что предложила им задержаться, ибо ревность ее и неприязнь к одной сестре ощутимо превосходили нежность к другой.

Хозяин дома искренне опечалился, узнав, что они отбудут так скоро, и не раз попытался уверить юную г-жу Беннет, что сие для нее небезопасно – она еще не вполне поправилась; Джейн, однако, чувствуя за собою правоту, явила твердость.

Г-на Дарси новость сия обрадовала – Элизабет и без того достаточно пробыла в Незерфилде. Она привлекала его больше, нежели ему нравилось; юная г-жа Бингли была нелюбезна с нею, а его дразнила сильнее обычного. Он принял мудрое решенье за собою следить, дабы ничем не выдать своего восхищенья теперь и ничем не внушить Элизабет надежду, будто она в силах повлиять на его счастие; он сознавал, что, если подобная идея и была ей внушена, его поведение в последний день станет весомым инструментом подтвержденья таковой либо же сокрушенья. Верный своей цели, за всю субботу он еле молвил ей десяток слов, и хотя один раз они на полчаса остались наедине, весьма добросовестно применился к книге и на Элизабет даже не взглянул.

Расставанье, почти всем столь желанное, состоялось в воскресенье после утренней службы. Любезность юной г-жи Бингли к Элизабет под конец стремительно усугубилась, как и привязанность к Джейн, и, разлучаясь с гостьями, заверив подругу в том, что видеть ее в Лонгборне или же Незерфилде – неизменная услада, и обняв ее с немалой нежностию, юная г-жа Бингли даже пожала руку Элизабет. Последняя оставила все общество в наибодрейшем расположеньи духа.