Гордость и предубеждение - стр. 19
Позавтракав, в комнату явились сестры, и Элизабет стала проникаться к ним симпатией, видя, сколько нежности и заботы выказывают они Джейн. Прибыл аптекарь и, обследовав пациентку, сообщил, как и предполагалось, что та подхватила сильнейшую простуду и нужно попытаться оную одолеть; посоветовал Джейн вернуться в постель и посулил микстур. Совету его Джейн вняла охотно, ибо лихорадка обострилась, а голова ужасно болела. Элизабет ни на миг не оставляла сестру, и прочие дамы тоже надолго не отлучались; джентльмены уехали, и дамам все одно нечем было заняться.
Когда пробило три, Элизабет почувствовала, что пора уезжать, и весьма неохотно о сем объявила. Юная г-жа Бингли предложила ей экипаж, и Элизабет ждала только, чтобы хозяйка на сем настояла, но тут Джейн явила такое расстройство при расставаньи с сестрою, что юная г-жа Бингли вынуждена была обратить свое предложенье экипажа в приглашенье на время остаться в Незерфилде. Элизабет с великой благодарностью согласилась, и в Лонгборн отправился слуга, коему надлежало оповестить семейство о задержке и доставить в Незерфилд одежду.
Глава VIII
В пять часов две дамы отбыли переодеться, а в половине седьмого Элизабет позвали к ужину. В ответ на поток вежливых вопросов – в коем она с удовольствием отметила ощутимо превосходящее всех прочих беспокойство г-на Бингли – обнадежить собранье она особо не могла. Джейн ни капли не полегчало. Сестры, услышав сие, трижды или четырежды повторили, как они опечалены, какой это ужас – сильно простудиться и как чрезвычайно не любят болеть они сами, а затем выкинули Джейн из головы; их равнодушие к Джейн, отсутствующей непосредственно пред их взором, вернуло Элизабет радости прежней ее антипатии.
Брат же их был единственным в собраньи, кого она в силах была созерцать с каким-либо удовольствием. Его тревога за Джейн была очевидною, его внимание к Элизабет – весьма приятным, и его участие дозволяло ей не ощущать себя незваной гостьей, каковой ее, по видимости, почитали все прочие. За вычетом г-на Бингли, особо никто не обращал на нее вниманья. Юная г-жа Бингли была поглощена г-ном Дарси, ее сестра почти не отставала от нее; что же до г-на Хёрста, рядом с которым сидела Элизабет, то был вялый человек, кой жил исключительно ради пищи, выпивки и карточных игр и коему, по выяснении, что Элизабет любому рагу предпочитает простые блюда, оказалось более нечего ей сказать.
Когда ужин завершился, она тотчас вернулась к Джейн; юная г-жа Бингли принялась оскорблять гостью, едва та вышла из комнаты. Манеры ее провозглашены были весьма дурными, смесью гордости и дерзости, она не умела поддержать беседу, лишена была стиля, вкуса, красоты. Г-жа Хёрст разделяла сие мненье и добавила своего: