Горцы - стр. 39

– Кута, мы были в Телавских лесах, когда я узнал, что ты гостишь у Мачутадзе. Я прискакал, чтобы увидеть тебя, на торжество не попал, но, кажется, на сходку кавказских абреков приехал вовремя, – он громко смеялся, крепко обнимая чеченского абрека.

– Месяц назад в Панкисском ущелье видел твоего друга Зелимхана из Харачоя. Он говорил, что ты в Сванетии ищешь чеченского мальчика.

– Перед моим выездом в Карачаево мы были вместе у ингушского абрека Саламбека, они проводили меня до границы с Кабардой. Я и рассказал, что я собрался к князьям Дадешкелиани в Сванетию.

Кута улыбался, радуясь встрече с этим мужественным горцем, который готов был отдать и свою жизнь, не моргнув глазом, за торжество справедливости. Поздоровавшись и с остальными, еще немного пошумев расспросами и от удовольствия встречи, горцы успокоились и расселись за столом. Хареба никак не успокаивался:

– Смотри, Кута, здесь, за этим столом, нас немного, но мы представляем Кавказ. Только в Грузии нас называют и абраг, и пирали, и качаг. В Чечне тебя зовут абарг, у ингушей почти так же. У других народов свои нам дают имена, но делаем мы везде одну работу. Мы защищаем обиженных и униженных, мы приходим на зов любого просящего, но почему-то многие нас и не понимают, – он глядел на чеченца, пытаясь узнать ответ этого секрета.

– Мы не одни в попытке защитить людей, общество от произвола власти, поборов помещиков и неравенства людей. Сегодня у нас в Грузии успешно работают социал-демократы, есть сторонники у анархиста Сидаманидзе, они уже здесь в Гурии, восстание крестьян пытаются использовать в своих целях. Но реально крестьян от произвола полиции защитили только мы, пирали Гурии, их карательный отряд ретировался только тогда, когда мы их стали отстреливать, – на одном дыхании выдал Дато Шеварднадзе. Симон Долидзе кивал головой в такт эмоциональному выступлению своего друга, выражая ему свою поддержку. Грузинские абреки посмотрели на чеченца, который внимательно слушал их, не вставляя ни одного слова.

– У нас на той стороне Кавказа тоже много разговоров по событиям в России и на Кавказе. Со мной встречались много разных людей, пытаясь заручиться моей поддержкой в их работе в Грозной, в Пятигорске. Они говорят про улучшение дел в России со сменой власти там и даже сменой строя. Мы разные. С русскими нас, кавказцев, ничего не связывает, кроме как ненависти друг к другу. Они жестоки и никогда не выйдут из рабства. Свободные люди и рабы не могут жить вместе. Или они станут свободными, или из нас сделают себе подобных рабов. Я уверен, что мы на верном пути, мы боремся за свободный Кавказ без русских, без их невежества и их рабства. За нашими спинами распускают слухи, что мы бандиты, что мы жульничаем и воруем, есть и такие в кавказском обществе, кто под нашим именем проделывают эти трусливые дела с беззащитными и женщинами, к сожалению. Но по-крупному воруют и грабят горцев они, кто во власти, а мы забираем у них и отдаем обездоленным, вдовам и сиротам. Нам надо быть вместе всем Кавказом и первым делом освободиться от этой русской чумы. Сами мы между собой всегда разберемся. И до прихода русских на Кавказ мы жили без войн и кровопролитий, – чеченец был собран, как будто он выступал на всегрузинском сходе. Вдруг голос подал до сих пор молчавший Гогиа Кенкишвили: