Горцы - стр. 32
Друзья, не откладывая, тронулись в путь, направляясь по дороге в сторону Ланчхути. В Гурии для чеченца не представляло никакой опасности. Там началось крестьянское восстание. Крестьяне отказывались брать в аренду помещичьи земли и не шли работниками к ним. В этом движении принимали участие половина населения Гурии. Полицейский карательный отряд попытался захватить руководителей восстания, но гурийские абреки отбили крестьян и уничтожили часть полицейского отряда. Этот жестокий бой отбил у тех желание проникнуть на эту территорию, и ситуацию контролировала уже созданная народная милиция. Все были на подъеме, люди давали друг другу клятву верности в борьбе с помещиками. Движение крестьян Гурии вызвало симпатии абреков и части дворянства. Они были сторонниками ослабления русской власти на Кавказе. Среди поддерживающих требования крестьян был и князь Александр Мачутадзе. На переговоры с крестьянами прибыл помощник наместника по гражданской части Николай Султан Крым-Гирей, российский дворянин. Он остановился у Мачутадзе и встречался с крестьянами Гурии. В это сложное время, когда крестьяне Гурии отстаивала свои права, пригласили чеченца туда.
Через несколько дней они благополучно прискакали в родовое село княжеского рода Мачутадзе. Гостей здесь ждали с нетерпением. Едва они въехали в село, их встретила ватага юношей и мальчишек на конях и пешком, дружно махая им и приветствуя их. Как только они подъехали к воротам усадьбы князя, ворота широко распахнулись, и князь с чеченским другом и своей дружиной въехали во двор. Только всадники сошли с коней, их скакунов быстро увели, а самих их окружили люди.
– Кута, тут проживают люди рода Мачутадзе, ты можешь быть спокоен, для тебя нет никакой опасности, – улыбаясь, князь здоровался с окружившими их людьми, подталкивая абрека в сторону дома. Грузинам немного странно было видеть известного абрека, о котором многие из них были наслышаны как о герое, без пояса на талии и кинжала на поясе.
– Дорогие мои! – поднял руку князь, требуя тишины. – Наш гость никуда не уезжает, мы с дальней дороги и очень устали. Дадим ему искупаться, отдохнуть, а потом мы долго и много будем с ним общаться, – устало улыбался он своим сородичам. До мозга костей интеллигентный и сдержанный Александр уговорами отбил у родственников и увел своего гостя в дом.
Было уже темно, когда хорошо отдохнувшего чеченца князь ввел в большой, ярко освещенный лампами зал. Здесь были несколько человек, сидящих за большим длинным столом, вокруг которого стояли тяжелые, обитые красным бархатом дубовые стулья, с высокими, как на троне, спинками. В кресле сидел горец преклонных лет, в белой черкеске, на груди которого красовалось несколько георгиевских крестов. Когда друзья вошли, сидящие за столом горцы встали, кавалер-крестоносец оставался неподвижным и пристально разглядывал абрека. Высокий чеченец был в черной черкеске, которая обтягивал его широкие плечи, без пояса и кинжала и в черных кожаных сапогах. Он выглядел как посол из сопредельной страны. Александр подвел Куту к старцу, и тот встал с кресла, поправляя на себе черкеску и кинжал с рукоятью из белой слоновой кости.